Кавказский транзит
Шрифт:
— Неужели настолько серьезно встал вопрос?
— Да, нет, просто каждый пытается заработать на ровном месте, при минимуме затрат, — усмехаясь, ответил Павленко.
— Что значит на ровном месте? — не понял значения фразы иностранец.
— Это значит, не прикладывая никаких усилий, — стал пояснять подполковник, — Остановил машину на границе вне пункта пропуска, если водитель заплатит, машину отпускают, если нет, то оформляют, как контрабанду.
— Оказывается у вас и так можно зарабатывать? — вновь удивился турок, —
— А я ничего искать не буду, на границе есть несколько дорог, которые постоянно используются контрабандистами и, если там нет пограннаряда, то сто процентов на этом участке будет кто-то проезжать.
— А ты уверен, что ваши контрразведчики соблазнятся на заработок, как ты говоришь «на ровном месте», в твоем присутствии?
— На заработок не соблазнятся, — твердо ответил Павленко и тут же пояснил, — Они не только меня испугаются, но и друг друга. У них эти заработки еще не приняли массового характера, поэтому, если они выезжают на границу, то только для получения результата. В их отчетности есть раздел под названием — Возврат в доход государству. Вот на задержании контрабанды они и делают этот показатель.
— Да, в мое время все было как-то проще и в то же время серьезнее, — резюмировал Акбулут и тут же предложил:
— Еще налить?
— Нет, спасибо, — отказался Павленко, — Я, может быть, еще вернусь к «контрикам» с этим предложением.
— Тогда удачи, — пожелал ему капитан «Беркена», и добавил, — Возьми свой гонорар, в этот раз он гораздо больше.
В динамике раздался еле уловимый шелест купюр и довольный голос Павленко:
— Ради таких денег можно походить по лезвию ножа. Всего доброго.
— Удачи, Станислав, — на прощание пожелал ему капитан.
Затем вновь раздались шаги и шум ветра.
Глава 19
— Ну, вот и все, — сказал Осадчий и выключил магнитофон.
— Как все, — возмутился Николай Михайлович, — А где же сам Павленко?
— К сожалению, выйдя за пределы порта, он сел в такси и уехал домой, — развел руками Шаповалов.
— У него же остался микрофон, — голосом близким к истерике, взмолился сотрудник ОТО, — мне ж голову снимут, если с ним что-то случится.
— А что нам нужно было делать? — стал спорить Шаповалов, — Гнаться за ним, а затем сбивать фуражку? Это уже они должны были предусмотреть, — Он кивнул в сторону хозяев кабинета.
— Мы надеялись, что он вернется к застолью, — попытался оправдаться Рыбаков, — Я не думал, что он откажется от продолжения банкета.
— Никуда он не денется, — полупьяным голосом отозвался со своего места Нарышкин, — Если что, вместе отвечать будем.
— Да, тебе-то перед кем отвечать? — махнул на него Шаповалов.
— Не волнуйтесь, Николай Михайлович, — успокоил разволновавшегося коллегу Парамонов, — завтра, мы достанем его фуражку и вернем ваш микрофон.
—
Утром следующего дня майор Рыбаков стоял на крыльце штаба в ожидании Павленко. По общему замыслу, он должен был пригласить Станислава под благовидным предлогом в отдел, чтобы незаметно изъять микрофон. Но тот все еще в части не появлялся.
Вокруг толпились офицеры погранотряда, кто-то одиноко курил, кто-то обсуждал последние новости, кто-то просто коротал время в ожидании утреннего построения. Стоял на удивление теплый и солнечный день, абсолютно не характерный для середины зимы. Хотя, здесь в Приазовье, подобная погода была не редкостью, металлургические заводы-гиганты и теплое море существенно смягчали здешний климат. Легкий морской ветерок придавал бодрости и напоминал о приближении весны.
Наконец, ворота части распахнулись, и на территорию части въехал служебный автомобиль оперативно-розыскного отдела. Это была темно-зеленая «девятка» — одна из первых моделей выпущенных Луцким автомобильным заводом. Из нее, не торопясь, вылез подполковник Павленко и, потянувшись, остался на прежнем месте, осматривая окружающих. К великому удивлению Рыбакова, на голове начальника ОРО красовалась новенькая военная шапка. Увидев Виктора, он первым направился к нему и, протянув руку, спросил:
— Ну, как вчера погуляли?
— Хорошо, посидели, — лаконично ответил Рыбаков, — Жаль, что ты вчера не смог вернуться.
— Если честно, решил проверить своих бездельников в порту, в итоге только расстроился, и уже не было никакого желания возвращаться.
— Сочувствую, — с пониманием произнес Виктор, — Личный состав это всегда геморрой.
Павленко улыбнулся и согласно кивнул головой.
— Ты кого-то ждешь? — меняя тему разговора, спросил он.
— Нет, вышел продышаться после вчерашнего, — изобразив похмельное состояние, ответил Рыбаков и тут же добавил, — А ты, почему сегодня в шапке? Неужели замерз?
— Да нет, сегодня строевой смотр, поэтому не хочу выделяться, хотя терпеть не могу шапок. Чувствую в ней себя каким-то колхозником, а не офицером.
— У нас ситуация иная, нам форму вообще не выдают, — усмехнулся Рыбаков, — Поэтому мы себя уже даже офицерами не чувствуем.
Павленко посмотрел на часы, оставалось три минуты до построения.
— Твой шеф сейчас на месте? — поинтересовался он.
— Да, — подтвердил Рыбаков, — А что, есть предложения?
— Завтра вечером, хотел бы вместе с вами выехать на границу. Есть одна информация по контрабанде, — пояснил Станислав.
— Боюсь, что завтра не получится, — разочарованно ответил Рыбаков, — Мы всем отделом выезжаем в Управление на подведение итогов с последующей сдачей зачетов. Так что, как минимум, на двое суток мы из обоймы выпадем.