Кай из рода красных драконов 4

Бэд Кристиан

— Волк? — удивился Айнур.

Майман прищурился и рассмеялся.

— Вот же зоркий какой олень! Настоящий сокол!

— Это не просто волк, — широко и радостно улыбнулся Истэчи. — Это наш волк. Он прямо на солнце летит, ему ничего не видно, значит, знает уже, куда. Много сюда летал. А ещё — люди на нём сидят. Двое.

Майман развёл руками, мол, все слышали, да?

Истэчи так и остался хреновым воином. А вот зрение, слух, охотничья сметка — этим его Тенгри наделил с избытком. Чтобы не обижался, наверное.

Скоро

и я увидел, что на спине у волка кото-то сидит. А потом зверь пошёл в крутое пике, налетел на Нишая сверху, едва не вцепившись в него, и я узнал Мавика.

Помешало моему волчаре только то, что на спине у него сидели Багай с Нагаем.

Волку пришлось приземлиться в десятке шагов от нас, чтобы избавиться от всадников. Он стряхнул мальчишек, сложил на спине крылья горбом, оскалился, распушился как шар…

Я едва успел схватить его за ошейник, иначе от колдуна бы вообще ничего не осталось. Хорошо, что в поясном мешке у меня всегда есть кусочки сушёного мяса, а в душе — ласковые слова. Я быстро огладил и успокоил зверя.

А тут и мальчишки подбежали.

Багай с Нагаем были грязными и запыхавшимися, словно их не Мавик привёз, а они сами махали крыльями.

— Там! — выдохнул Нагай и посмотрел на брата.

— Там караван у водопада, — пояснил тот степенно. — Нас ищут. У них карта большая. Они её на земле расстелили и пытаются сообразить, где лагерь!

Глава 16

Добрые гости

Всё-таки наш лагерь был расположен очень удачно. Ни с берега не видно, ни с караванной тропы.

Река за бродом делает резкий изгиб, кругом горы — и вдруг долинка. Не сразу и найдёшь, если не рассказали, где лучше свернуть.

— А что за караван? — спросил я Багая. — Какая охрана? Стража или есть воины? Пешие или с волками?

Парень помотал головой, мол, я вообще не попал.

— Это не вайгальцы, а караванщики, — пояснил он. — Ну, или просто так же одеты. Их не больше дюжины, и воины у них в таких же халатах, как все. Только халаты стёганые, я видел. А на поясе — кривой меч!

— О, ну тогда сворачиваем панику! — рассмеялся я. И в ответ на недоумённые взгляды пояснил: — Яд пришлось продать караванщикам. Три горшка. Монеты они обещали мне привезти сами. А четвёртый горшок…

И только тут я вспомнил про маленькую драконицу и закреплённый на седле горшок. Развёл руками:

— Четвёртый горшок, похоже, от меня улетел!

Шасти встрепенулась:

— На седле остался? — спросила она понимающе.

— Ага, — кивнул я. — Теперь — ищи-свищи.

— Зверь был некрупный, — сказала Шасти, подумав. — Наверное, подросток. Он вряд ли мог далеко улететь. Можно попробовать его поискать. Но как ты вообще оказался на спине у дракона?

— Не у дракона, а у драконессы, —

рассмеялся я. — И пояснил с улыбкой: — Это была девочка, самка дракона. Я её в городе спёр, возле каменных ворот в саха. Угнал у такого же зелёного колдуна.

Воины, что уже разбрелись и начали было очищать лагерь от пaдали, поспешили обратно, послушать историю про дракона.

Может, я и не самый лучший рассказчик, зато новости качественные, сам делал.

— И она позволила тебе сесть в седло? — удивилась Шасти.

— Она вроде и не возражала совсем.

— Удивительно, — нахмурилась Шасти. — Наверное, у тебя — драконий взгляд, Кай. Такое нечасто бывает с людьми.

— Да ну, — пожал я плечами. — У меня всего лишь подход правильный. Ласковый, но крепкий.

И подмигнул ей.

Жена у меня — тоже норовистая. Сложись по-иному, я бы и не знал, как подбивать клинья к такой умнице и красавице.

— А почему ты считаешь, что драконица могла не вернуться в город? — спросил я, перебивая соблазнительную женскую тему.

Шасти расцвела у нас в лагере. Личико у неё округлилось, глаза блестели.

Я заметил, как смотрит на мою Шасти колдун, и запястья сразу зачесались. Или кулаки?

Надо потом рассказать в подробностях, что я ему отрежу, если руки распустит. Вот ещё, понимаешь, проблема!

— У драконов есть возраст запечатления. — Шасти пошарила по поясу, разыскивая свою сумку, где носила «записную книжку». Но ничего не нашарила и вздохнула: — Кажется, этот период у них длится полгода.

— Семь лунных месяцев, пустоголовая, — поморщился Нишай.

Даже со связанными руками голову он держал высоко, а спину прямо. Как же его не вычислили по одной этой наглой спине!

— Тебя вежливости не учили? — резко спросил я.

Нишай посмотрел на меня с удивлением. Он явно не понимал, что не хорошо говорить девушке всякие грубости. Особенно той, что связала ему руки.

М-да, трудно мне с ним будет. Очень трудно. Вот чего я не зарубил его, пока дрались? Даже Ичин теперь косится неодобрительно.

С чего я взял, что смогу перевоспитать совершенно взрослого парня?

Чингисхан, покоряя татар, рубил всех, кто выше тележной оси. Уже тогда знали — из подростка вырастет только враг. Без вариантов.

Воспитание — это пока пацан поперёк лавки лежит. Когда повдоль — всё, проехали. А Нишай уже и по моим меркам не мальчик. Ну, вот какого хрена я его не убил, а?

— … Самочка не приняла ещё своего хозяина, — рассказывала Шасти. Она не обиделась на резкие слова колдуна. — Иначе всё равно бы так просто тебя не подпустила. А раз не приняла — ей некуда возвращаться. Крепость ещё не стала для неё домом.

— Ну и где она тогда? — я огляделся.

Высоких гор с лысыми макушками из долины было видно две. Не в чащу же лезть дракону?