Кай из рода красных драконов 4
Шрифт:
Я тоже не смог удержаться от смеха.
Истэчи сплёл здоровенную корзину, округлую, но с плоским дном. И таки поставил её на колёса! И верёвку к ней привязал, чтобы тянуть!
Воины Айнура, выхватили оружие. Приколиста-Истэчи они знали плохо, а сама по себе корзина с позвонками ютпы вместо колёс так грозно переваливалась с камня на камень, словно чудовище из царства Эрлика!
Нишай тоже увидел это безобразие, но не испугался, а удивился.
Колдун попытался сохранить невозмутимое лицо, но
— Иди, помогай этому воину! — велел я. — Его зовут Шуну. Собирайте ворон в эту чёртову колесницу и везите на дальний край лагеря. Разведём там костёр.
Нишай посмотрел на меня косо.
— Ну, убежишь ты, — сказал я и указал на волка, что к своим не ушёл, а уселся рядом со мной и грозно зыркал: то на колдуна, то на медвежий труп. — Мавик тебя сразу догонит, а я могу не успеть. Он ведь и всю стаю может поднять. Хочешь, чтобы тебя волки сожрали или Айнур прибил? Чего ты вообще хочешь?
Нишай не ответил. Он подошёл к корзине на колёсах-позвонках и опустился на корточки, разглядывая её.
Позвонки были насажены на ровную палку, обмотанную на концах кожей, чтобы «колёса» не соскочили.
— Палку для колёс из металла надо, — сказал Истэчи. — Тогда будет совсем хорошо!
— Не палку, — сказал я. — Ось. Она называется ось. Или чека…
До колёсной чеки рубили головы тем, чей народ хотели сделать рабами. Но я-то не хочу делать из Нишая раба. Только человека. Хотя не факт, что сумею.
Караванщики появились со стороны тропы. Мы едва успели собрать трупы зверей в кучу. Нужно было поджечь, но вонючий дым вряд ли обрадовал бы гостей.
Колдун, к сожалению, сбежать не пытался. Айнур следил за ним с садистским интересом, а Мавик — ходил по пятам.
Когда вороны были собраны, Шасти снова надела на пленника верёвку, и я повёл его «отдыхать» в юрту колдуна.
Усадил в углу, и верёвка-змея вытянулась и обвила Нишая с головы до ног. Теперь не выберется.
Похлопал колдуна по плечу:
— Отдохни, родной. Не до тебя. После поговорим.
Мне нужно было встречать гостей. А потом лететь за драконицей. А то не к вечеру, так с утра — жди волков.
Диких здесь, разумеется, нет. Это Бурка в наших краях приключений искал. А вот одичавших домашних в горах хватает. И драконятину они тоже очень любят.
Караванщики двигались быстро и очень устали. Они были рады и мясу, и ночлегу, и дружеским разговорам.
Мы помогли распрячь и разгрузить птиц-верблюдов. И я поразился количеству мешков, что нам привезли.
Толстяк Шонк так и заскакал вокруг них, сетуя, что мальчишки ещё не вернулись от водопада. Некому тащить все эти богатства в его
Ячменя нам действительно перепало с избытком. Наконец-то по утрам будет каша. Я и не ожидал, что Сакал пришлёт столько зерна.
Когда старший каравана сунул мне здоровенный мешок с монетами, я взвесил его и хотел вернуть.
— Тут даже навскидку больше ячменя, чем стоили мои горшки!
Старший невозмутимо отвёл мою руку.
— Сакал приказал отдать монеты, — произнёс он с достоинством. — Здесь столько ячменя, сколько он посчитал нужным. Мне ли спорить?
Пришлось брать деньги. Айнур закивал довольно, приняв от меня мешок.
Казначея у нас не имелось, но лучше деньги без казначея, чем наоборот.
— Здесь не только ячмень, — старший подвёл меня к грузу и стал развязывать мешки. — Сакал велел положить всё, чего нет в лесу: соль, масло, ножи, наконечники для стрел. К несчастью, мечи и копья трудно вывезти из города караваном. Но если люди Кая придут ночью… — старший посмотрел на меня пристально. — А где Кай? Сакал просил сказать ему особые слова.
— Сейчас будет, — кивнул я.
И порысил к юрте, где Шасти уложила на сундук моё тело с разумом Незура.
На бегу вспомнил про бусы из янтаря в поясном мешке. Вот радости-то сейчас будет!
Глава 17
Выше тележной оси
В юрту я вбежал в приподнятом настроении, но тут же увидел красное от возмущения личико Шасти, и настроение испортилось.
Моя жена явно спорила с колдуном.
— Ты ничего не понимаешь!.. — выкрикнула она и осеклась, заметив меня.
— Может, ему просто рот заткнуть? — предложил я. — Тряпкой. У тебя грязная — есть?
— Не надо, — смутилась Шасти. — Я не обижаюсь. Он всегда был такой заносчивый и грубый. С самого детства. Но в магии — Нишай очень хорошо разбирается.
Колдун фыркнул и отвернулся к стене: милуйтесь, мол, голубки. Видеть вас не хочу с вашими тряпками.
Я подошёл к сундуку в глубине юрты, где крепко спал Камай. То есть уже, наверное, я — назад-то дороги нет. Но зато не каждому удаётся разглядывать себя со стороны.
Крепкий такой парнишка, тощий и… Я с удивлением отметил, что Камай сильно вытянулся за недолгое время, проведённое в лагере. Чуть ли не на ладонь подрос, хитрая мелочь.
Может, это я своим взрослым понятием о мире безжалостно заставлял его расти всё быстрее?
Феномен, да. Надо жрать ему, то есть мне — надо побольше. А то — кожа да кости.
Шасти захлопотала надо мной. Усадила на сундук, начала гладить по лицу, шептать заклинания и выводить руками специальные фигуры.
Процедура была знакомая, и я продолжал размышлять о своём.