Кай из рода красных драконов 4
Шрифт:
Слуга испуганно заморгал, словно у него перед глазами до сих пор стояло лицо Нишая с татуировкой скорпиона на щеке.
— А ты уверен, что это вправду Нишай? — строго спросил Шудур. — А если личина? А если он глаза тебе отвёл?
— А драконьи воины? — не согласился слуга. — А серебряные мечи на паланкине? Неужели он усадил бы кого-то на своё место, чтобы чужак марал там его подушки? — слуга потрясённо уставился на хозяина. — Да он же брезглив, как змея! И он никогда не отпускает от себя своих
Слуга растерянно замолчал.
— Полулюди-полудраконы? — усмехнулся Шудур. — Грозные воины, заговорённые от стали и магии? — Он грозно нахмурился и рявкнул: — Врут!
— Да, да, господин, — проблеял слуга, сгибаясь в поклоне.
— Так значит, Нишай всё-таки явился по моему приказу. — Шудур скривился, словно у него заныли зубы. — Ну так чего же он медлит? Почему не явился ко мне, чтобы узнать, зачем я его позвал?
— Верно, он устал с дороги, господин? — несмело предположил слуга. — Всё-таки полдня пути…
— Так ведь он не шёл, а ехал! — нахмурился Шудур.
А в голове билось: «Презирает. Видать, и вправду что-то задумал. А что? Отравить хочет? Или опорочить перед терием Верденом? Место моё занять? Ведь если мы проникнем через перевал — должность главного колдуна станет дороже стократ!»
— Может, он опасается вас, господин? — робко начал слуга. — Может, он гадает сейчас по рунам?..
— Или подозревает что-то? — прорычал Шудур и уставился на свои руки.
Он ощущал страстное желание удавить проклятого Нишая вот этими пальцами. Разорвать тонкую кожу на шее, выдавить кровь из горла!
«А что если Нишай и в самом деле привёз с собой драконьи мечи Айнура и его людей? — вспыхивали и гасли мысли, искажая лицо гримасой ненависти и боли. — Что если он догадался, как пройти Огненный Перевал? А явился тогда зачем?»
— Да что он может подозревать? — замотал головой слуга. Он видел, что творилось с господином, и жутко трусил.
Слуга не понимал, о чём говорит Шудур, но возражать опасался. И изо всех сил старался успокоить главного колдуна.
— Нишай — самый молодой из колдунов императора! Откуда ему знать? — верещал он.
И Шудура вдруг отпустило.
Слуга был прав — драконий выродок ещё слишком молод, чтобы переиграть его, многоопытного Шудура.
Если Нишай и вправду достал мечи — он не будет ими долго владеть. Здесь, в саха, колдовском круге, выстроенном Шудуром, он быстро найдёт страшную смерть.
Драконий выкидыш сам подписал себе приговор, явившись сюда.
Император вряд ли накажет Шудура за нечаянную гибель нежеланного наследника. Так, пожурит для острастки. А позже пришлёт подарок.
Нужно всего лишь придумать, как разделаться с Нишаем, чтобы ничего не заподозрила его мать, сестра императора, ужасная Синеликая Исид!
Но…
— Нишай опасен, очень опасен, — покачал головой Шудур. И обернулся к слуге. — Срочно пошли шпиона в лагерь Йорда. Нужно разведать, чем там занимался Нишай! Это упущение, что мы до сих пор не сделали этого!
— Но кого я пошлю? — развёл руками слуга. — Чужой человек будет там, как на ладони у неба.
— Пошли какого-нибудь щенка из заложников. Пригрози ему, что его родню я сворю живыми в кипящем масле, если он не сумеет втереться в доверие к Йорду!
Глава 4
Нишай
Нишай, непривычный к долгим пешим переходам, потел, и пыль липла к мокрому лицу. Проклятая жара!
Зато, когда вдруг долетал ветерок, — как вольно дышалось под охраной всего лишь четырёх верных, намертво привязанных к хозяину воинов!
В Вайге, городе колдунов, Нишай и мечтать не смел о прогулке по диким горам. Да соберись он хотя бы на пикник у полноводной реки, носившей то же имя, что и город, мать окружила бы его такой лютой заботой, что бедный наследник пил бы свой чай постоянно икая.
Мать, великая сестра императора, премудрая и преисполненная хитрости Исид, понимала, что сын входит в возраст самостоятельных решений и путешествий. И металась, не зная, как его уберечь от яда и магии многочисленных «доброжелателей».
«Только не зазнавайся! — шептала она, провожая Нишая в земли дикарей. — Ты очень силён, но ты — не бессмертен! Если распознаешь в главном колдуне достойного врага, смирись с его властью хотя бы до времени!»
Нишай рассмеялся, вспоминая напутственные слова матери, улыбнулся ветру, ласкающему юное лицо, открытое небу и временно лишённое ранговых татуировок. Вдохнул полной грудью.
Хотелось побежать навстречу солнцу, крикнуть на весь мир: «Ну, где ты, Шудур? Почему не прозрел моё решение? Почему не спешишь за мной на своём чёрном драконе?»
Но юный колдун знал, что никто ему не ответит. Кругом были хитрые старые горы, где таились опасные духи зверей, вольное небо, да утоптанная ногами и лапами караванная тропа.
Вдруг предчувствие твёрдой рукой сжало сердце, и Нишай остановился, пытаясь понять — к худу или к добру этот знак?
Шёл седьмой день лунного месяца. Именно сегодня следовало особенно опасаться соблазнов и искушений. Выбирать — идти ли дорогой добра или зла?
И вот он, девятнадцатилетний Нишай из рода чёрных драконов, спрыгнул на тропу из паланкина, закрытого шёлком. Пошёл по новому для себя пути.