Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)
Шрифт:
Потусторонних кукушат, коим нашептывают обитатели преисподней, я в одиночку не одолею, нечего и пытаться. А вот если натравить на них одно из могущественнейших Семейств, а то и само государство…шансы имеются. Вопрос только в том: будут ли мои слова восприняты всерьез? И папаша для этого наилучший кандидат, как мне кажется.
— Пап, я четко понимаю, что рассказанное мной прозвучит, как некая мистическая ерунда. — произнес я, поглядев на приемного родителя.
Тот, кивнув, явно приготовился внимать.
«Раньше я лишь подозревала, что такое возможно. Однако я верю только фактам, а их у меня не было. Но теперь,
«Люди, которым известно будущее?». — написал в ответ побледневший папаша.
Он не только предвосхитил мои слова, но, кажется, еще и вспомнил о чем-то.
— Не совсем. — я пожал плечами, продолжив эпистолярным способом.
«Какой-то из возможных вариантов будущего. Не факт, что именно тот, который будет в реальности».
«И что, по-твоему, эти люди в теории могут предвидеть фактические любое событие?»
«Нет, почти уверена, что не любое. Но за позавчерашней засадой на меня наверняка стоит кто-то из них, а значит, люди эти уже очень глубоко укоренились во властных структурах государства».
— Честно сказать, у меня было мало надежды на то, что ты не поднимешь меня на смех. — произнес я.
«Что-нибудь случилось?».
— Это, и правда, звучит, как обычная фантазия барышни, но ты ведь, во-первых, действительно помогла спасти брата. А во-вторых…ты же помнишь Алису?
— Та женщина, с которой ты общался на Рождественском вечере? Что-то о навигационной спутниковой группировке, если не ошибаюсь.
— Верно. Так вот… — он вновь взялся за ручку.
«Не так давно произошло кое-что(не стану вдаваться в подробности, тебе это ни к чему), о чем ни одна живая душа, кроме уже причастных, не должна была прознать. И не могла, секретность мы поддерживать умеем. Однако в „E toile chemin “ прознали об этом практически мгновенно. И контракт на поставку ракетных двигателей был немедленно разорван. Это обошлось нам очень дорого».
Он прекратил писать, уставившись в никуда.
— Я что-то такое слышала. Это, кажется, было в новостях. — произнес я, глядя на написанное через плечо папаши.
Я взял у него блокнот и ручку.
«Вы искали предателя, но так и не нашли?».
— Именно. Промышленный шпионаж — дело обычное, но… — произнеся это, папаша пожал плечами.
Я же зашелся в кашле, промышленный шпионаж…
«Об этом кое-что знал крайне ограниченный круг лиц. И никто из них предателем не является, это известно наверняка. Но все-таки информация моментально „утекла“. И такая неприятность происходит уже не впервые, между прочим. Кстати говоря, ты не единственный человек, допустивший подобную возможность. Понимаю, ты не знаешь их по именам и лицам (или все-таки знаешь?), но быть может, в курсе того, много ли таких людей?».
— Считанные единицы. — произнес я, ибо бог его знает откуда, но в этом у меня имелась твердая убежденность (знание, я бы даже сказал).
'Как
Однако я уверена, на их след возможно выйти и даже изловить, если грамотно расставить «силки» в правильных «точках». Хотя теперь, когда в одной из таких вот «точек» я поступила неожиданным для них образом, и они промахнулись, эти граждане станут действовать вдвойне осторожнее, конечно. Но они не всемогущи. Они лишь очередные противники нашей Семьи и, возможно, государства. Просто им известно больше, чем другим. Их главный козырь — незаметность, ибо даже если кто-то что-то и подозревает, в такое все равно очень сложно поверить, практически невозможно. Тот же офицер СВБ, даже если и обнаружит их, не пойдет к начальству и не доложит: «раскрыл, мол, банду провидцев». Это точно станет для него прощанием с карьерой и знакомством с…Львом Моисеевичем. Этим фактом, вдобавок к банальному шантажу, они и пользуются.
Как уже сказала, я поступила неочевидным способом, и тем самым сорвала их план. Думаю, это наилучшая стратегия против таких людей'.
— Это все, что мне известно.
Мое внимание привлек внезапный птичий вопль. Поглядев в небо, я натурально «залип», наблюдая за полетом здоровенной чайки, а мысли мои «легли» на новый «курс». К сказанному приемным отцом, относительно его планов насчет моей Кайи и царевича, отчего я ощутил некий прообраз чувств. Словно бы немножечко тепла разлилось в районе груди.
Все-таки наркотик не сотворил из меня этакую безэмоциональную машину, оперирующую одной лишь холодной логикой. Все, что он сделал — это искалечил мой разум, как та пуля — мизинец. А значит, потребность в душевных и искренних человеческих отношениях у такого одинокого человека, как я, никуда окончательно не исчезла.
Потеряв из виду птицу, несколько раз моргнул, ощущая тень досады, ибо в этот миг рассеялась иллюзия, наведенная словами приемного папаши, а вместе с ней и отголосок тех приятных ощущений…
— Все хорошо? — спросил Игорь.
— Да, теперь…теперь точно все хорошо. Я сейчас…схожу за водой. Ты будешь?
Игорь покачал головой, не хочу, мол, ну а я направился к торговому аппарату фирмы «Блиновъ и сыновья». Захотелось выпить чего-нибудь сладенького.
Скормив аппарату монету…
— Яблочная газировка сойдет.
…забрал напиток и сдачу, а мысли мои вновь вернулись приключившемуся разговору.
…после того, как вдруг показалось, что получил к себе таковое отношение. Пускай и от совершенно чужого и чуждого мне, по сути, человека. После рассказа Игоря о том, что он действительно все это время небезуспешно занимался вопросом моего спасения от навязанного союза, я на короткое время позабыл, что нахожусь в аду, а вокруг лишь черти. Любой живой твари, и я не исключение, хочется верить в лучшее, но…
Это были всего лишь грезы, Кайа. Друзей и близких у тебя здесь нет (кроме Консультанта и Ии…возможно), пора бы уже вернуться в реальный мир.
Все врут, ибо одну только правду говорят лишь дураки. Папаша и царь, дураками не являются. И оба они мне соврали, разбавив бочку своей лжи ковшиком правды.
Государь, разумеется, не собирался давать моей Кайе официальный статус при юном великом князе. Ведь даже будь у него таковое желание, это было бы попросту невозможно по огромному множеству причин одномоментно.