Кайдан Дуфф. Начало пути
Шрифт:
Уже начали попадаться первые постройки, отдельные хутора и фермы, как бойцы моего тылового дозора подали сигнал опасности. Сержант остановился и приник к оптике. Я тоже успел бросить взгляд. В нашу сторону летел конный отряд в полсотни сабель. Не меньше. Но до них было еще далеко.
— Ускорить шаг. Давай, егеря, ходу! — Прокричал Худ.
И мы прибавили. И еще прибавили. Потом побежали. Мой дозор шел замыкающим, как и положено. Так что если догонят, нам и принимать бой, давая время остальным укрыться за стенами. Не пришлось — успели.
Вот так и влетели в городские ворота, которые сразу же закрылись, стоило мне, как замыкающему, проскочить через створ. Городок был окружен то ли полуразрушенными, то ли наполовину восстановленными стенами. Ворота в башне со следами
Спустя пару минут здоровяк махнул рукой, его бойцы расступились, освобождая дорогу, и егеря пошли по улице в сторону порта. Впереди шагали двое, выделенных главарем проводника или сопровождающих… А вся остальная банда осталась у ворот. Видимо, им еще предстоял разговор с нашими преследователями. В этот момент мне в голову пришла мысль. А что если бы мы чуть припозднились и черные успели в город раньше нас? Ведь не хватило им всего ничего — пары часов. А в чистом поле драка семнадцати егерей с полусотней всадников, вероятно еще и с магической поддержкой это сразу смерть. Стреляют егеря метко, спору нет, но когда почти трое на одного, а вооружение равное… Про магию просто молчу.
Но все хорошо, что хорошо кончается.
Довели нас до таверны с намалеванной над входом здоровенной рыбиной и надписью «Белуга». Поднялись на второй этаж, там разместили в двух больших комнатах по восемь человек в каждой. По стенкам тянулись грубо сколоченные из досок узкие топчаны в два этажа. Даже набитых соломой матрасов не было. Вообще ничего. Только топчаны и пара таких же простейших лавок. Да, не богато, чего уж там. Но бойцам и это показалось за сказку. Разбрелись по местам, и повались без сил, бросив на доски свои одеяла и укрывшись куртками. Уже через минуту народ спал. А у меня сна ни в одном глазу. Хотелось поесть и помыться. Бельишко бы простирнуть. В баньку сходить. Выставлять пост команды не было, так что засунул свой ранец под топчан и спустился в нижний зал заказать еды.
На стене зала висела огромная — в две сажени белужья туша, точнее, чучело огромной золотистой рыбины-великана. Высокая деревянная стойка, за ней пивные бочонки и большие бутыли с водкой и прочим. Напротив входа — широченный камин, в таком, пожалуй, и оленя целиком на вертеле запекать можно. Впрочем, сейчас, по летнему теплу, дрова в нем не горели, а лежали ровной поленницей.
Готовили здесь вкусно и сытно. Накладывали полные миски мяса. Ешь, сколько влезет. Я выбрал мясную похлебку, кусок копченой рыбы, лепешку и зелень. Пинта легкого пива — за выпивку не считается, так что правила походные не нарушу. Ложка уже скребла по дну, когда заметил спускающегося по лестнице сержанта. Почти одновременно в таверну зашел и здоровяк-главарь, виденный у ворот. Они уселись неподалеку и принялись о чем-то переговариваться. Жаль не слышно. В зале играла музычка, шумели голоса, стучали кружки, ложки и ножи. Вокруг много и густо дымили табаком из трубок. Большая часть здешних гостей оказались завзятыми курильщиками, так что дышать лично мне с каждой минутой становилось все труднее. А еще отовсюду слышалось чавканье, перемежаемое с сытой отрыжкой и громким пусканием ветров, проще говоря, пердежом, всякий раз вызывавшем смех окружающих. Народ отдыхал и отъедался. По-простому, без затей и изысков.
Доев и расплатившись, вышел на крыльцо подышать свежим воздухом, а заодно толком осмотреться и разузнать насчет помывки. Не прошло и пары минут, как на крыльце появился здоровяк, а следом за ним и Худ.
— У меня к тебе разговор, Каржас. Удачно вышло, что не спишь. Пойдем, поднимемся в мою комнату.
У сержанта оказалась своя, отдельная каморка. В остальном все то же самое, что иу нас, разве что сундук в углу стоял.
— Садись. Слушай внимательно. Сегодня к вечеру мы уходим отсюда на шаланде. Наш тендер по плану должен только через неделю прибыть, ждать его не будем. А вот ты, Каржас, остаешься. Пойми меня правильно. Боец ты справный, хоть и самовольный. И капрал из тебя вышел бы толковый. Но отряд тебя не принял, впрочем, ты и не старался быть принятым. Мои егеря народ простой, рано или поздно тебя просто убьют или ты кого убьешь… А мне это не нужно. Знаю, чем лично тебе обязан, как и все мы. Потому решил так. Вот твой приказ на капральство. Я как мастер-сержант и командир отдельной егерской команды вольных стрелков-федератов Первого батальона Пятого Молниеносного Легиона в условиях похода имею право производства нижних чинов при наличии срочных вакансий. Будь мы на базе, это решение должен был бы утвердить командир нашего батальона. Но в походе я полностью правомочен. Собственноручно его заполнил, чтобы исключить любые вопросы в дальнейшем для тебя. Держи. И вот нашивки. Заслужил. А вот второй приказ. Отпуск на половинном окладе на полгода. Писарем тебе больше не быть. Но у капрала егерской команды оклад семь крон. Так что три с половиной кроны тебе причитаются за каждый месяц. Итого двадцать одна крона. Держи золото, — он высыпал мне на ладонь пригоршню империалов.
— Еще вот возьми, пригодится. — Худ выложил на столешницу ребристое тело гранаты. — Через полгода можешь явиться в крепость и продолжить службу в другом отряде. Но не советую. Наши порядки явно не про тебя писаны. А вот если свою команду соберешь, сможешь сам в федераты записаться. Но лучше всего просто пришли рапорт на увольнение. Спишут без вопросов. Это все, что я могу сделать для тебя, сынок. И теперь мы в расчете.
— И вот еще что. Только выяснилось. На днях была задержана шаланда из Вольного. Нашими. Теперь, так называемый, местный «городской голова», ты его видел, тот самый здоровяк, требует гарантий, что то же самое не случится и со второй его посудиной. Моего слова ему недостаточно. Поэтому ты побудешь тут, пока шаланда не вернется. И все. Свободен как ветер.
— А если не вернется?
— Все будет в порядке. — Жестко перебил меня сержант. — Я даже до порта доходить не буду, высадимся в паре верст — заранее. И пусть идут назад. Дня три — самое большее. Все, разговор закончен. К вечеру уходим, ты переберешься сюда и будешь ждать лодку. Удачи тебе, Каржас. Да, с командования дозором я тебя снимаю. Иди, отдыхай.
— Есть, идти отдыхать. — Вроде бы и все как я хотел, так и случилось, но отчего же на душе так погано? Сам же хотел с ними развязаться, но не так… Не пришелся я ко двору егерям. Ладно, будем дальше жить. Зашел в комнату и улегся на топчан. Сам удивился, как быстро заснул.
А когда открыл глаза, вокруг было пусто. Спустился вниз и сразу меня окликнул корчмарь.
— Эй, легионер, дело до тебя у господина городского головы. Отправляйся немедля в управу, там отыщешь самого господина Савву Могана, он тебе дожидается.
— А куда идти?
— Да вот по улице направо, дойдешь до перекрестка с постаментом, там налево и через три дома будет управа. Спросишь, если что. Любой тебе подскажет.
Надо значит надо. Идти и в самом деле оказалось совсем не далеко. Город некогда обширный, сегодня заполнялся людьми едва на пятую часть. Здание управы — большой двухэтажный дом с колоннадой перед высокими, массивными дверями и узкими, словно бойницы окнами. Перед входом стояли двое с короткими алебардами и ружьями за спиной. Назвался, сказал, что к начальству, пропустили без лишних вопросов. Подниматься на второй этаж не пришлось. Городской голова сам куда-то спешил, мы почти столкнулись у лестницы, ведущей наверх.