Казачество в 1812 году
Шрифт:
За изданием Манифеста 18-го июля запасное войско осталось в домах, и тронулось, как после увидим, уже в сентябре».
Донское ополчение стало самым крупным подкреплением Главной действующей армии за время ее пребывания в Тарутинском лагере. Бородинское сражение стало тем «сигналом», который посадил на коней стар и млад на Дону и отправил их на священную для России и казачества Отечественную войну 1812 года.
«Вихорь»-атаман М. И. Платов сделал только одно исключение из положения об ополчении Войска Донского, «состоявшегося в войсковой канцелярии. Он оставил дома 17 и 18-летних
Всему наряженному к Москве войску велено было атаманом следовать к Москве усиленными переходами, без роздыхов людям и лошадям, делая в день не менее 60 верст. Такие марш-броски по полям Европы для кавалерии в ту эпоху были редки.
Генерал от инфантерии М. И. Платов мог быть доволен тем, как энергично на Нижнем и Верхнем Дону, в Задонских степях шло собирание в поход войскового ополчения. Свое атаманское предписание Матвей Иванович заключил такими словами, надолго забытыми в веке ХХ:
«…Я в полной уверенности, что Войсковая Канцелярия с общим содействием с господином Войсковым Наказным Атаманом, употребит все средства к самопоспешнейшему выкомандированию из войска в поход приготовленных к тому чиновников (офицеров), тем более, что войско Донское, пользовавшись издревле Высокомонаршими милостями Августейших Монархов своих, особенно ныне царствующего Всемилостивейшего Государя Императора, обязано верноподданническим долгом и данною пред Богом Государю и Отечеству присягою жертвовать всеми силами для защиты любезнейшего Отечества и Августейшего престола, против нашествия злоковарного врага, нарушающего общее спокойствие».
Войсковой наказной атаман Донского казачьего войска генерал-майор А. К. Денисов 6-й уведомил Платова о выступлении запасного войска в поход под Москву донесением, которое начиналось словами:
«Ополчение Донское уже двинулось в поход. Я должен к чести рода нашего по справедливости донесть, что все чиновники и казаки идут на защиту Отечества с совершенною ревностью и охотою, а некоторые не довольствуясь тем, что выступают сами, помогают по мере избытка своего и другим сотоварищам своим.
Не могу пред вами сокрыть прискорбия моего, что я почти один лишаюсь высокой чести быть с собратьями моими на поле брани; но что делать? Если такова судьба, безмолвно покоряюсь ей…»
Первые пять Донских казачьих полков ополчения прибыли в Тарутинский лагерь 29 сентября, вызвав воодушевление всей армии и восхищение ее главнокомандующего. За ними «поспешая на войну» прибыли еще 21 полк и шесть конных орудий. Часто смотрелись в их рядах убеленные сединами деды, а рядом – их внучата в отроческих летах. Вооружение конников было почти исключительно «семейное», побывавшее прежде не на одной войне.
«За отличное усердие и благоразумные распоряжения» при формировании Донского ополчения и отправке его в действующую армию генерал-майор Адриан (Андриян) Карпович Денисов 6-й, участник суворовских Итальянского и Швейцарского походов, был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени и отмечен высочайшим рескриптом.
В высочайшем рескрипте императора Александра I говорилось: «…Отличное усердие ваше
…Создатель ополчения донского казачества А. К. Денисов был назначен наказным атаманом Войска Донского 29 июля 1812 года. Формируя для действующей армии 26 конных полков казачьего ополчения, всячески поощрял денежные пожертвования на войну, названной Отечественной. Снаряжение Донского ополчения затруднялось из-за недостатка средств на снаряжение неимущим казакам на путевое довольствие полкам ополчения.
Но Денисов быстро нашел выход из непростых во все времена «денежных затруднений». Торговые казаки за освобождение их от службы внесли в кассу войсковой канцелярии 93 645 рублей, и тем облегчили Адриану Карповичу решение поставленной перед ним Платовым задачи. Дворяне Войска Донского выделили на снаряжение неимущих казаков-ополченцев полторы тысячи лошадей. Это было не так много, но дар оказался бескорыстным.
Денисов, будучи войсковым атаманом, просился у походного атамана М. И. Платова самому (разумеется, с соизволения государя) отправиться на войну с казачьим ополчением, которое он создавал и снаряжал. Но тот ответил вежливым, но твердым отказом, отписав в Новочеркасск:
«…Зная по опыту, что Ваше превосходительство, будучи преисполнены ревностейшим усердием к полевой службе, будете желать быть в армии вместе с войском, особливо при настоящих обстоятельствах войны, когда все мы обязаны жертвовать жизнью для защиты отечества и августейшего престола от нашествия вражеского, я не излишним считаю напомнить Вам, что отсутствие Ваше и Войска, в котором Вы за теперешним нахождением моим в армии начальствуете по Высочайшему повелению, зависит от Высочайшего разрешения.
Кроме же того, сами Вы знаете, что и войсковой канцелярии запереть нельзя, дабы не остановить течения производящихся по оной дел не только казенных, но и войсковых, да и Войска оставить без внутреннего управления, сопряженного с пользою отечества, также никак невозможно».
…Донское ополчение стало частью государственного ополчения России в 1812 году, создававшегося в губерниях, казачьих областях, Санкт-Петербурге и Москве. О том, как оно создавалось на Тихом Дону, написано немало. Пожалуй, одним из самых ярких таких рассказов стало описание белоэмигрантом П. Н. Красновым того, как платовские гонцы в станицах поднимали на священную войну всех, кто способен был носить оружие и сесть на коня:
«В конце августа месяца на Тихий Дон прискакал атаман Платов. Сейчас же по всем станицам поехали гонцы. Собирали казаков и объявляли им, что враг в несметном количестве пришел разорить Россию:
– Похваляется он, – говорили платовские посланцы, – пройти Русь до самых берегов тихого Дона. Если Бог попустит врага осквернить своим присутствием казачью землю, тогда не пощадит он ни жен, ни детей наших, поругает он храмы Господни, встревожит прах отцов наших и смешает горячую казачью кровь с волнами тихого Дона!..