Казаки в Персии 1909-1918
Шрифт:
Возвращались от всенощной по морозу, а вверху на темном небе так приветливо, ярко блистали звезды, предвещая на завтра хорошую погоду.
Наутро предстоял парад всему Казвинскому отряду в полном его составе. Уже за несколько дней части войск усиленно готовились к этому торжеству, приводя в порядок оружие и измятое за поход обмундирование,
б-го декабря, к 9.30 часам утра, отряд выстроился на Шахской улице покоем: пехота в линии взводных колонн, артиллерия поперек улицы в колонне пополубатарейно, а далее, загнув фронт, по другую сторону улицы Гребенцы в конном строю развернутым фронтом. День выдался
В 10 часов утра, по объезде начальником отряда линии войск, священниками 205-го Шемахинского и 206-го Сальянского пехотных полков, тут же на улице, был отслужен благодарственный молебен, с провозглашением многолетия Государю Императору. На поздравление начальника отряда с высокоторжественным днем и провозглашенную здравицу Его Величеству Казвин огласился таким могучим перекатным «ура», какого местные жители персы ранее никогда не слышали; пять полковых оркестров грянули родной русский гимн, троекратно повторенный. На молебне присутствовали: наш местный консул, управляющий банком, казвинский губернатор и другие официальные лица, а также и некоторые из дам русской колонии.
В 11 часов утра начался церемониал, продолжавшийся более получаса. Пехота проходила мимо начальника отряда, держа ружья «на руку», за нею артиллерия, а затем Гребенской полк, пропущенный рысью. Все части, после ответа на похвалу начальника отряда, тотчас же подхватывали от головных рядов могучее «ура».
Картина была величественная, и надо полагать, что высыпавшие на улицу густые толпы любопытных персов и закутанных с ног до головы в черные чадры персиянок воочию убедились и поняли, насколько грозна для них наша русская вооруженная сила...
В этот же день 2-й стрелковый полк справлял свой полковой праздник. После парада, к 1 часу дня, приглашенные начальствующие лица — консул, секретарь консульства, местный губернатор, каргузар и другие персидские власти — собрались у стрелков на обед. Здесь у радушных хозяев, за хлебом-солью и стаканом вина, впервые завязывалось знакомство русских офицеров с представителями местной персидской интеллигенции; задушевным тостам и дружественным речам не было конца.
После обеда, в разговоре с командиром Гребенского полка, начальник отряда сообщил, что две сотни Лабинцев — одна из Решта, а другая из Казвина — уходят в Ардебиль на присоединение к своему полку, а на их место идут две сотни Кубанцев. В Казвине расположена была состоявшая при консульстве 3-я сотня Лабинского полка, с которой Гребенцы успели уже сдружиться, а потому весть о предстоявшей разлуке с новыми кунаками огорчила Гребенцов. Симпатичный командир Лабинской сотни, сын могучей Кубани — подъесаул Тимошенко, впоследствии убитый в бою с шахсевенами 22-го мая 1912 года, сразу сумел расположить к себе сердца сынов бурного Терека.
Я* * #
8-го декабря из Энзели начальником отряда получено было тревожное известие о нападении персов на наш патруль, высланный от
16-й роты 205-го пехотного Шемахинского полка под командой поручика Юсуф-Бекова. Как потом выяснилось, дело обстояло так.
Уже 6-го декабря среди некоторой части населения Энзели и Решта замечено было обострение враждебного отношения к русским и русско-подданным. В Реште обнаружены были шайки талышей Керим-хана и Сеид-Ашрефа, терроризировавшие население
В Реште базары закрылись, а отправка товаров и воинских грузов из Энзели по заливу через Пир-Базар до Решта прекращена. В Реште не было безопасности власти; всюду по городу производилась беспорядочная стрельба; русскоподданные и русская колония охранялись казаками.
В Энзели наблюдалось такое же тревожное положение. Так в ночь на 8-е декабря в городе был смертельно ранен 4-мя пулями энзелий-
Х&-.
ский губернатор; базары закрыты, рабочие бастовали. В виду угроз, сыпавшихся со стороны персидских революционеров по адресу рус-скоподданных, по городу высылались патрули от нашей этапной роты, оставленной в Энзели.
8-го декабря в 10 часов утра толпа персов, предводительствуемая главарями, начала бросать камни и стрелять в патруль поручика Юсуф-Бекова. Последний был ушиблен камнем в голову, а унтер-офицер Резников ранен пулей в руку. Патруль отвечал выстрелами, после чего по нему раздались залпы из мечети и с крыш прилегающих к ней домов. Поднялась тревога, и на помощь патрулю были высланы из селения Казьян на баркасе нижние чины этапа и матросы с канонерки «Крас-новодск». Завязалась перестрелка, продолжавшаяся до 3 часов дня. Узкие, кривые улицы города не позволяли быстрому овладению нами мечетью, так как и все окрестные дома и лавки были заняты то там, то здесь вооруженными фанатиками; каждый шаг приходилось брать с бою.
В перестрелке приняли участие и Гребенцы, в числе 10 человек, под командой урядника Демченко. Эта команда, оставленная ранее в Энзели от 3-й сотни Кизляро-Гребенского полка в распоряжении этапного коменданта, услышав тревогу, быстро собралась и, переправившись через залив на баркасе, врезалась в толпу напавших на патруль персов-революционеров, нанося им удары шашками, чем и способствовала к рассеянию толпы. Урядник Демченко и казак Максим Чернышев вызвались охотниками и проникли в мечеть, из которой засевшие в ней персы обстреливали прибывшую на тревогу роту Шемахинского полка.
Попав в мечет и под перекрестный огонь своих и персов, урядник Демченко выбежал обратно и доложил ротному командиру, что злоумышленники персы засели в верхнем этаже мечети, чем и прекратил бесполезную стрельбу по нижнему этажу ее, грозившую опасностью нашим охотникам. Приказный Кучеров, находившийся в дозоре, заметил злоумышленника перса, намеревавшегося стрелять в командира роты, предупредил это покушение, схватив злоумышленника за руку. Этот фанатик при помощи других подоспевших казаков был арестован и представлен по начальству.
Эти же нижние чины, а также и казаки: Тарарин, Жуков и Черников, участвуя в перестрелке, проявили большую энергию и находчивость и способствовали общему успеху дела, удачно открыв след к складам бомб и других огнестрельных припасов. При обысках этих складов было найдено и конфисковано: 27 трехлинейных винтовок, 48 берданок и 90 ружей других систем, 3 ящика трехлинейных боевых патронов и 42 ящика с новыми бердановскими гильзами; по штемпелю на ящиках видно было, что они получены из Вены и адресованы в Тегеран.