Казаки. Между Гитлером и Сталиным(Крестовый поход против большевизма)
Шрифт:
10-й Донской казачий полк имел в своем составе 800 человек, из них рядовых 704 человека, унтер-офицеров 96 человек и офицеров 37 человек, и состоял из двух дивизионов, каждый из которых делился на 4 сотни по 100 человек в каждой [422] . 6-й и 12-й казачий полки также имели в своем составе по 2 дивизиона (4 сотни в каждом), а 7-й полк делился на 10 сотен (по 100 человек в каждой).
Таким образом, можно сделать вывод, что примерная численность каждого из 15 сформированных на Украине казачьих полков составляла примерно 700— 1100 казаков, 80—100 урядников и 40–50 офицеров. Нетрудно предположить, что общая численность всех казачьих частей, сформированных ГшФКВ на территории Украины, составляла примерно 15–20 тысяч человек. Эта цифра подтверждается и данными, которые сообщали на допросах перебежчики. Именно ее назвал бывший подполковник Красной армии Пешков, а впоследствии — командир уже упоминавшегося «особого Мозырьского казачьего отряда», в декабре 1942 года бежавший к партизанам [423] . Сами казаки — непосредственные участники тех событий — настаивали на цифре в 40 тысяч человек [424] .
422
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 862. Л. 46.
423
РГАСПИ. Ф. 69. ОП 1. Д. 849. Л. 45.
424
ГАРФ. Ф. 5762. ОП. 1. Д. 40. Л. 10–11.
Одной из главных проблем при формировании казачьих частей на Украине была резкая нехватка квалифицированного офицерского состава. Ее не удалось решить даже после нескольких дополнительных «вливаний» пленных советских офицеров неказачьего происхождения. Поэтому в целях подготовки собственных кадров, всесторонне отвечающих новым условиям, в сентябре 1942 года Штабом формирования были открыты «1-е Казачье имени атамана графа Платова юнкерское училище» и унтер-офицерская школа для подготовки младшего командного состава (урядники, вахмистры) [425] . В Витебске, где дислоцировались несколько казачьих полков, в бывших красных казармах на улице Фрунзе действовала такая же школа. Срок обучения в ней составлял 20 дней. Численный состав слушателей был 160 человек, из них 100 человек командно-строевого состава, 30 человек санработников и 30 оружейников, поваров и заведующих складами. Начальником школы был лейтенант немецкой армии, преподавателями и командирами взводов немецкие унтер-офицеры [426] .
425
На казачьем посту. 1943. № 3. С. 6.
426
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д 849. Л. 129.
В октябре 1942 года при ГшФКВ был организован госпиталь во главе с военным врачом — майором Кудиновым. Туда по возможности старались доставлять всех раненых казаков. В госпитале имелось три отделения: терапевтическое, хирургическое и инфекционное, всего 170 коек. Также были открыты курсы санитаров и усовершенствования фельдшеров. При штабе были своя портняжно-сапожная мастерская и читальня-библиотека. Открылось собрание, где ежедневно собирались штабные и строевые офицеры. Для того чтобы вести идеологическую обработку личного состава формируемых полков, был создан Культурно-просветительский взвод. Являясь центром пропагандистской деятельности, взвод организовал целую сеть офицеров-информаторов-пропагандистов (такой офицер должен был быть в каждом полку), через которых доносил до массы казаков всю необходимую информацию. Взвод был разделен на отделы. Редакционный отдел издавал газету «Казачий клич», казачий офицерский бюллетень, «Духовный листок», военную сводку, казачью газету для немецкого персонала и практическое руководство для изучения немецкого языка. Существовал также Отдел Активной Пропаганды для местного населения и военнослужащих РККА. Личный состав получал пропагандистскую прессу, правда, по словам неизвестного казачьего офицера «читалась преимущественно не казачья, а русская газета „Новое слово“» [427] .
427
ГАРФ. Ф. 5762. ОП. 1. Д. 10. Л. 65.
Иногда до Украины доходила и пражская газета казаков-националистов «На казачьем посту», под влиянием которой многие офицеры и рядовые казаки вступали в КНОД. Были зафиксированы случаи, когда под флаги борьбы за «Независимую Казакию» становились целые казачьи подразделения. Об одной из таких частей рассказывает ее непосредственный командир есаул Ильин: «Я командую сводным дивизионом, причем мои сотни есть в Брест-Литовске, Ковеле и Владимир-Волынске. Наши части мы по возможности одеваем в национальную форму. Офицеры все носят свою национальную форму;на фуражке у нас: на околыше кокарда, а над этой кокардой мы носим вышитый серебром значок КНД. Погоны у нас старые казачьи» [428] . А вот письмо от желающего вступить в казаки-националисты командира Казачьего дивизиона: «Прошу помочь организовать по месту службы дивизиона вступление казаков, казачек и офицеров в члены КНД. Дивизион, которым я командую, состоит исключительно из казаков (кубанцев, терцев, донцов, астраханцев, уральцев и горцев). Сформирован в августе 1942 года в Шепетовке. С начала своего формирования и по сие время выполняет задачи по охране военных заводов. По своей работе имеет хорошие служебные отзывы начальников» [429] .
428
ГАРФ. Ф. 5762. ОП. 1. Д. 40. Л. 10–11.
429
ГАРФ. Ф. 5762. ОП. 1. Д. 12. Л. 160.
Размер денежного довольствия казаков соответствовал месячному жалованью солдат других восточных формирований и был регламентирован «Положением об использовании местных вспомогательных формирований на Востоке». Так, например, в одной из частей холостые казаки получали по 250 рублей, а женатые по 300 рублей в месяц [430] . Деньги это были очень небольшие: на базаре пуд муки стоил 1000–1500 рублей, литр молока — 30–40
430
Неизвестная Россия. XX век Кн. 4. М., 1993. С. 267.
431
Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. М., 2002. С. 313.
12 марта 1943 года произошло знаменательное для казаков событие. После инспекционного посещения казачьих войск на Украине представителем немецкого командования было принято решение о переходе ГшФКВ из ведения командования лагерями военнопленных (такое подчинение казаки считали для себя недостойным) в подчинение командира Восточных войск на Украине. 20 марта 1943 года штаб формирования посетил командующий лагерями военнопленных и попрощался с казачьими офицерами, а 15 апреля состоялся окончательный переход всей системы формирования казачьих частей и управления ими в ведение нового командования, от которого прибыл постоянный представитель.
Об этом очаге казачьего объединения стало известно далеко за пределами Украины. Именно этим можно объяснить то, что многие казаки, покидавшие зимой 1943 года свои станицы на Дону, Кубани и Тереке и отступавшие вместе с немецкой армией, оказываясь в глубоком тылу, стремились попасть в один из районов расположения штабов формирования казачьих войск, которые к этому времени появились уже во многих городах Украины. Вот примерная схема действия одного из таких штабов, располагавшегося в Мелитополе: все молодые казаки, по указанию Германского командования, отправляются в Польшу на формирование 1-й казачьей кавалерийской дивизии; старики и негодные к строевой службе направляются на работы в сельские местности. В особых случаях, по решению штаба формирования, казаки могли направляться на работу сельскими старостами, в полицию и на охрану железнодорожных магистралей [432] . Естественно, деятельность Штаба по формированию не могли обойти своим вниманием казачьи поэты, которые посвящали ему огромное количество песен и даже целые баллады. Вот один из примеров подобного творчества:
432
На казачьем посту. 1943. № 9. С. 10.
433
На казачьем посту. 1943. № 2. С. 10.
Что же за люди служили в этих казачьих формированиях и, главное, что заставило их пойти на службу в армию страны, идеология которой рассматривала славян как недочеловеков, подлежащих почти полному уничтожению? Что это было — слабоволие, ненависть к советской власти или просто желание сохранить собственную жизнь? Повторюсь: благодаря изучению архивных материалов сегодня практически не приходится сомневаться в том, что почти половина «казаков» не принадлежали ни к бывшему казацкому сословию, ни к казачьим частям Красной армии и называлась казаками лишь для того, чтобы вырваться из лагерей военнопленных, попасть в какой-нибудь «восточный отряд» и тем самым спастись.
Какие были условия, если это можно назвать условиями, содержания в немецких концлагерях, объяснять не надо. «Многие факты, — говорится в одной из разведсводок с оккупированной территории Украины, — убеждали военнопленных, что режим питания в плену рассчитан на безусловную голодную смерть в течение 5–6 месяцев. Как пример, можно привести следующий факт: во Владимир-Волынском лагере начсостава осенью 1941 насчитывалось около 8000 человек До марта месяца 1942 года из этого числа умерло 6000 человек, а остальные 2000 умерли в апреле — мае месяцах» [434] . Что тут можно добавить…
434
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 740. Л. 9.