Казанские "Тандерболты"

Слейд Стюарт

Скорцени вздохнул и с неохотой принял неизбежное.

– Тогда Свердловск отменяется. Его мы не осилим. Но можно попытаться вызвать бунт местного населения и таким образом парализовать железную дорогу.

Бэр постучал пальцем по губам. Однажды это было возможно, но теперь слишком поздно. В 1941, когда люди не знали нас, и кто-то мог поверить, что мы способны сместить коммунистов, ещё могло сработать. Не исключено, что и в 1942-м. Но сейчас 1943. Каждый русский - да вообще любой человек, живущий здесь, знает: идёт война на истребление. А ещё есть американцы. Они предлагают людям третий путь, дружественный выбор, подкрепляемый богатыми дарами, на которые мы не способны. В прошлом году

мы приняли на службу горстку украинцев, для борьбы с партизанами. И всё! Нет, Отто, и это тоже не сработает.

– Нам всё равно понадобятся дальние транспортные самолёты, а их не хватает. Единственный подходящий это Ju.290, а каждые два из трёх выпущенных забирает морская разведка. Люфтваффе требует больше машин, чтобы покрыть требования армии в воздушных перевозках. Я изучу вопрос и посмотрю, чем мы можем располагать. Боюсь, нам придётся подгонять операцию под транспортные возможности.

– Очень хорошо, Штефан. Займись этим. Мне нужен рабочий план, как можно скорее.

Россия, аэродром Большая Тарловка

– Добро пожаловать в Тарловку, дамы и господа, - как только C-54 зарулил на стоянку, сержант занял место у дверки пассажирского салона, чтобы спустить лесенку. Самолёт был год назад реквизирован у "Западной авиакомпании" и его интерьер лишился всех признаков гражданской машины в пользу полезной нагрузки. Его сегодняшними пассажирами стали 80 человек, прилетевших на концерт фронтовой самодеятельности. В основном все сидели на полу, но неудобства перелёта стоили бесплатных билетов на выступление Глена Миллера. К тому же билет действовал сутки. Это было редкостью американцев и вовсе неслыханным для русских.

– Что это за самолёт?
– Лиля недоверчиво разглядывала ободранный салон. В её воображении не помещался четырёхмоторный транспортник, выделенный для доставки персонала на концерт и танцы.

– Это C-54. Авиалайнер Дугласа, появившийся как раз на начало войны. ВВС сразу реквизировали все собранные машины и отжали производственную линию. Авиакомпании были очень недовольны и даже грозили подать в суд на правительство, но сдались. О, сейчас выходим.

Вокруг них люди вставали на ноги, начиналась разгрузка. Лиля подхватило бережно собранную сумку. В ней хранилось её единственное гражданское платье и несколько тщательно подобранных предметов косметики. У большинства русских женщин на борту была подобная ноша с одинаковым драгоценным содержимым, и почти у каждой это оставалось единственной связью с мирной жизнью. Жизнью, к которой они почти не надеялись вернуться.

– Ваш борт улетает обратно в 10:00. Ждать никого не станут, и если кто-то опоздает, ему зачислят самоволку, - объявил сержант, прочитав выданную ему записку.
– У нас тут недавно достроен квартал казарм. Они рассчитаны на группу B-26, которая прилетит только на следующей неделе. Вам там выделены комнаты. На входе вывешены списки, кому куда. Вопросы есть?

– Обратно мы полетим на этом же самолёте?
– Эдвардсу было любопытно, какого размаха достигла организация.

– Нет, сэр. Эту птичку дозаправят топливом и загрузят лом от аварийных машин. Через три часа она уже улетит обратно в США, - сержант поднял глаза на Эдвардса и его гостью, и понял, что перед ним два лётчика.
– Будут промежуточные посадки в Железногорске и Анадыре, а затем, после перелёта через Берингов пролив в Анкоридже. Там груз передадут на рейс в Сиэтл, проведут суточное техобслуживание и отправят назад. Так что через пять дней она вернётся с 15 тоннами всякого добра. Итого, одна неделя, один рейс. Ваш самолет прибудет завтра с партией свечей для R-1820, и после этого заберёт вас на аэродром №108. Там он заберёт несколько важных пассажиров из Казани

и отправится домой.

– Спасибо, сержант. Можно узнать, кем вы работали до войны?

– В авиакомпании, планировщиком, сэр. Вы могли и догадаться. А теперь извините…

Эдвардс и Литвяк присоединились к толпе людей, собравшихся у стенда возле новеньких казарм. Все, кто прибыл с аэродрома №108, получили комнаты на втором этаже. Первым нашёл своё имя Эдвардс.

– Меня поселили в 212-ю с Эндрюсом, Беруэллом и Купером. Азбучная банда.

Лиля с любопытством посмотрела на него.

– Азбучная?

– По их инициалам [266] . Они втроём учились на западном побережье. Летают вместе и даже в самоволки ходят вместе. А ты с кем?

266

Andrews, Berwell, Cooper. Первые буквы алфавита в латинице.

– В 227-й, с Надеждой Васильевной, Евгенией Максимовной и Татьяной Тимофеевной. Первые две - экипаж из 588-го ночного штурмового полка, а третью я не знаю.

Лиля с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться от разочарованной мины на лице Эдвардса. У русских, особенно в армии, сложились низкие требования к личной жизни, и если бы парочке припёрло, то все окружающие сделали бы вид, что ничего особенного не происходит. Она сомневалась, что американцы готовы к такому. Ну, тогда как хочет. Уж если действительно возжелает, найдёт способ.

– Посмотри, тут написано, что концерт и танцы начнутся в 19:00 в четвёртом ангаре.

– Хорошо. Тогда я зайду за тобой в 18:45.

– Отлично, - Лиля улыбнулась ему и отправила воздушный поцелуй. Если и это не включит его соображалку, ничего не поделаешь.

Россия, Большая Тарловка, ангар №4

Ангар был новеньким, огромным и нетронутым. Его построили для обитания четырёх B-17F разом, чтобы они могли спокойно зимовать в суровых русских условиях. Ещё три таких же закончили и использовали, и два находились в работе. Здесь не было ни масляных пятен на полу, на которых можно поскользнуться, ни грязи и обломков, лезущих на глаза. Единственный B-17 запихали в дальний конец ангара, и музыканты устроились под его сенью. Всё остальное пространство предназначалось гостям.

– Лиля, ты замечательно выглядишь, - Эдвардс сказал правду. Всё время между прилётом и стуком лейтенанта в дверь она провела, прихорашиваясь. Повозиться пришлось куда дольше, чем когда-то - она уже несколько лет не притрагивалась к косметике.

– Ты хочешь сказать, что я не всегда замечательно выгляжу?
– Лиля притворно обиделась. Итак, игра начинается, подумала она.

Эдвардс принял подачу.

– Обычно ты, Лиля, прекрасная охотница, выслеживающая и уничтожающая фашистских зверей. Но сегодня вечером ты - великолепная принцесса, которой все восхищаются и завидуют.

– Годный подкат, Монти, - шепнул ему Ник Роджерс, пилот P-39 из Борисоглебского, основного место базирования 588-й эскадрильи. Он сопровождал Надежду Васильевну, а другой лётчик P-39 с того же аэродрома, вел под ручку Евгению. Если не обращать внимания на разницу в форме, они походили на любую другую парочку сегодняшнего вечера. Но были и другие. Чарльз Шульц, очевидно, офицер ВВС, отличался так явно, что понимающий собеседник сразу видел - чин он получил совсем недавно. Его гостьей была Татьяна Тимофеевна. Очевидно, они только приятельствовали. Остальные шли в обнимку или под ручку, но Шульц и его дама держались рядом. Близко, но не соприкасаясь.