Казанские "Тандерболты"

Слейд Стюарт

– Не уверен, что амеры признают этот факт. Учитывая печальные боевые качества их армии, думаю, у них не хватит опыта или соображения, дабы осознать обстановку, в которую они попали.

– Тогда как мы оказались в этой луже говна?!
– рявкнул Буш.
– Что произошло?

– Бомбардировщики, герр генерал. Американские бомбардировщики. Они уничтожили всё железнодорожное снабжение войск на фронте. Их средние бомбардировщики разрушили авиабазы и другие транспортные узлы. Их истребители уничтожают наши колонны с грузами. Мы не можем даже шевельнуться днём, не вызвав обстрела или налёта. Перевозки возможны только ночью, но и тогда они подвергаются опасности от "Ночных ведьм". Потери в грузовиках и вагонном парке астрономические. С каждым днём численность американских истребительных и бомбардировочных авиагрупп растёт. Наши специалисты утверждают,

что единственная замедляющая их сила - нехватка доступных авиабаз. Они, конечно, строят. Мы пытаемся обнаружить площадки, они продолжают сбивать наших разведчиков. Было бы неплохо и сбивать и их, хотя бы иногда, - Хайнрици укоризненно посмотрел на полевого командира Люфтваффе, покрасневшего от такого провала.

– Мы сделали всё возможное, - генерал Карл-Альфред Шумахер [259] с ходу отмёл неприкрытые обвинениях.
– У нас потеряна почти половина боевого лётного состава, при том что американцы постоянно шлют пополнения, а наши замены даже близко не компенсируют потери. Самолёты, которые мы получаем, устаревшие. Рейхсминистр Шпеер [260] значительно увеличил производство самолетов, но это достигнуто стандартизацией за счёт сокращения модельного ряда и отказа от многих улучшений. У нас на вооружении до сих пор Bf.109G2, вооруженных двумя пулемётами винтовочного калибра и одной 20-мм пушкой. Пулемёты против B-17 бесполезны вообще. Чтобы сбить один бомбардировщик, требуется от 20 до 30 удачных попаданий 20-мм. Мы заказывали модель G6 с 30-мм пушкой, которой достаточно пяти - десяти попаданий для разрушения "Летающей крепости". Но нам сказали, что эти орудия в дефиците, и G6 направляются только в части специального назначения. Вчера, во время большого налёта, мы потеряли почти восемьдесят обычных истребителей и тридцать тяжёлых, сбив около шестидесяти бомбардировщиков американцев. С более совершенными самолётами можно было достичь намного лучшего результата.

259

Карл-Альфред Шумахер (1896 - 1967) - генерал-майор Люфтваффе, немецкий военный и политический деятель, командующий JG1. Летал сам, совершил 160 боевых вылетов, имел личный счёт в 14 сбитых. После войны избирался в совет (ландтаг) Нижней Саксонии.

260

Альберт Шпеер (1905 - 1981) - немецкий государственный деятель, инженер, архитектор, рейхсминистр вооружений и боеприпасов.

– О да. Большой налёт. Каковы разрушения?
– Буш на всякий случай встал покрепче.

Ганс Шмидт только что закончил предварительное расследование по итогам вчерашних бомбардировок. Прежде чем показать результаты, он убедился, что у него есть свободный путь к двери и хороший шанс сбежать.

– Господа, мои специалисты завершили изучение разрушений на Выксунском сталелитейном заводе. Его производительность упала примерно на шестьдесят процентов. Мощности по выплавке электросталей [261] , а вместе с ними большая часть производства высококачественных сплавов уничтожены полностью. Как только начнутся ремонтные работы, в течение двух месяцев будет восстановлено семьдесят пять процентов объёма производства как такового, а через три - целиком. В части электросталей, потребуется полгода для достижения первоначального объёма. Как только мы сможем начать ремонт.

261

Качественные сплавы были бы невозможны без появления технологий дуговой плавки, во время которой выгорают все нежелательные примеси.

Шумахер обратил на это внимание.

– Что вы имеете в виду?

– Мы можем считать удачей, что рейд на Выксу использовал в основном осколочные бомбы. Они нанесли много ущерба, но все последствия могут быть преодолены. В Туле сбросили очень много зажигательных. Из-за огромного количества скопившегося топлива и боеприпасов это привело к обширным пожарам. Полыхает до сих пор, и мы не можем подобраться, чтобы оценить размер ущерба. Температура там такая, что насчёт рельсов можно уверенно сказать - их только под замену. Старые сразу в переплавку. Тула - ключевая сортировочная станция для железнодорожной

системы, расположенной западнее Москвы. Для того, чтобы восстановить Выксу, сначала необходимо восстановить Тулу. Иначе мы не сможем завезти оборудование. К сожалению, самое близкое место, где можно изготовить рельсы, это как раз Выкса. Мы не можем восстановить завод, пока не восстановим станцию, и не можем восстановить станцию, пока введём в строй завод. Вчерашний налёт был очень хорошо задуман. Его планировали люди, которые точно знали, что делают.

– Как получилось, что мы не знали о рейде? Раньше нас предупреждали о предстоящих налётах американцев, - Хайнрици, в своей обычной манере, задавал вопросы, которых никто не хотел слышать.

Шумахер побарабанил пальцами по столу.

– Прежде мы знали, что налёт вообще будет, даже если не знали точно куда. Это позволяло держать авиацию наготове, и гарантировать, что в лётной готовности будет максимальное количество истребителей. Давайте-ка я поясню. У амеров есть две тяжелобомбардировочных эскадры, в каждой примерно две сотни машин. Они задействуют их поочередно, так что в течение недели одна группа выполняет один глубокий и один тактический налёт. Другими словами, каждый второй день нас долбают тяжёлые бомбардировщики. Обычно они вылетают двумя третями состава. Вчера в рейд пошли обе эскадры целиком. К такому налёту мы просто не были готовы.

– Почему?
– вопрос Буша прозвучал хлёстко, как удар 88-мм бронебойного снаряда.

Представитель Абвера, Лоренц Габлер, был мрачен.

– Потому что раньше нас предупреждали из агентурной сети, организованной среди русских железнодорожников. Они передавали нам объёмы поставок авиационного топлива и боеприпасов. Американское топливо более высокооктановое, чем русское, мы легко его отслеживали, знали, куда и сколько его направляется. Агентурная сеть было недавно уничтожена русской контрразведкой, и этой информации мы лишились. И, герр генерал, сама причина, по которой столь бесценный источник исчез, заслуживает отдельного разговора с глазу на глаз.

Это откровение вызвало продолжительную тишину. Наконец Буш ткнул стеком в карту на стене.

– И что нам тогда делать здесь?

Тишина стала оглушающей. И снова под огонь шагнул Хайнрици. Он подошёл к карте и указал длинный выступ, врезавшийся в Чувашский плацдарм, где была разбита американская 83-я дивизия. Он изначально указывал на Казань, но потом загнулся на юг, и теперь его кончик скрючился у Канаша.

– Мы должны покинуть этот выступ. Его невозможно оборонять. Амеры и Иваны уже начали контратаки на флангах. Если мы прозеваем момент, получим мешок.

– Уже прозевали, - сказал Шумахер, и штабные зашевелились.
– Я начинаю понимать, как думают американцы. Мы рассматриваем поле битвы как нечто, расположенное на земле. Они - как нечто трёхмерное. Где мы видим движение на карте, они видят движение через объём. И нашу обороноспособность амеры воспринимают в той мере, в какой мы можем передвигаться в этом объёме.

Генерал замер. У него было странное ощущение, что он сейчас сказал нечто чрезвычайно важное, но не мог понять, насколько. А когда осознал, его проморозило до костей.

– Они отрезали Чувашский выступ ударом с воздуха. После этого добить наземные войска станет простой формальностью. Следует их немедленно выводить, каждый час задержки сделает эвакуацию сложнее.

Хайнрици снова посмотрел на карту, видя по отметкам, как русские и американские части постепенно продвигались, прогрызая путь ударами авиации и артиллерии. Как там старая мудрость гласит? Это война плоти и крови против стали и железа. Ответом на такое нападение должна быть подвижность, гибкая оборона. Не стой там, куда скоро врежут.

– Я согласен. Нам нужно отступить к исходной линии фронта. Иначе мы потеряем все части в том мешке.

Буш кивнул.

– Значит, договорились. Фюреру мы представим это как успешный набег на вражескую территорию. Набег закончен, и мы возвращаемся на обычные позиции. Издайте соответствующие приказы. А вас, Лоренц, я попрошу остаться.

Как только конференц-зал опустел, Буш повернулся к Габлеру.

– Что случилось?

– Скорцени случился, вот что. Его десантно-диверсионная банда получила доступ к слишком важной секретной информации. А именно о том, что в Казань направили боеприпасы, которые здесь не нужны, и устроили так, чтобы их часть передали отряду Иванов, защищающих остров №10. Скорцени придумал задачу по его захвату, рассчитывая, что у русских в разгар боя закончатся патроны.