КаZантип
Шрифт:
Из-под байка выкатился какой-то мужик, видимо, решивший провести эту ночь на свежем воздухе. Да, иногда преимущества черной одежды превращаются в недостатки.
– Ну, извиняй, парень, не шуми! – Язык у бородача в каске заплетался, хотя судя по тому, как он двигался, опьянение то ли прошло, то ли его и не было.
– Какого хрена! Не видишь, что ли, куда прешь?!
– Не вижу! Ты в курсе, что ночь сейчас, темно!
– А ты, мудила, в курсе, что ночью люди спят?
– Ну, ты прям как моя мамочка! Я ночью что хочу, то и делаю.
– Я тоже!
– Да ладно тебе кипиш устраивать! – неожиданно миролюбиво сказал бородач. – Я ж извинился. Скажи лучше, где я?
– На Казантипе!
– Я в курсе, не настолько еще бухой, чтобы этого не помнить. Где именно? И как отсюда до стоянки серпуховцев добраться? Подскажи, будь другом!
– Здесь «Белые Волки» стоят, из Волгограда. А серпуховцы где-то рядом. Справа, по-моему. Ладно, вали давай, твое счастье, что мне сейчас шевелиться неохота!
Продолжать разговор бородач не стал. Довольный полученной информацией, он повернул направо. Разбуженный парень не соврал и не ошибся. Через пару минут он и правда выехал на стоянку серпуховцев.
У еле мерцавшего костра сидела одинокая Малая. Она подняла голову.
– Крученый, ты, что ли? А где Наденька?
В ответ она услышала только совершенно невнятное бормотание. Движения байкера тоже изменились – переднее колесо мотоцикла виляло, а сам он шатался, как тонкое дерево на ветру.
– Что у тебя с байком стряслось, почему вручную катишь?
Бородач, не останавливаясь, громко икнул.
– Отвали! – пробурчал он.
Малая покачала головой и больше вопросов не задавала.
А бородач двинулся дальше, к стоявшей на отшибе палатке Гюрзы. Здесь было совсем тихо и пусто. Он поставил «Триумф» рядом с байком девушки, а потом оглянулся. До костра, у которого сидела Малая, было метров сто. Видеть она его явно не могла – он-то еле различал ее силуэт, а ведь она у костра сидит. Убедившись, что его никто не видит, байкер неожиданно рванул себя за бороду. И борода осталась в руке. Следующим движением байкер избавился от каски, потом сбросил куртку и снял очки-консервы.
– Так… – прошептал Виктор Громов, который теперь был совершенно не похож на Крученого. – Главное, ничего не забыть.
Он взял с «Триумфа» другую куртку, а ту, в которой только что был, положил на сиденье. Туда же он положил очки и каску. А вот «бороду» аккуратно смотал и сунул во внутренний карман. После этого он осторожно отступил от палатки и скрылся в темноте.
Глава 46
По дороге, ведущей от моря к заброшенной АЭС и лагерю байкеров, плелись Крученый и Гюрза. Видок у них был примечательный – на Крученом были только трусы и сапоги, в руке он держал бутылку водки. Гюрза выглядела пристойнее, она была полностью одета, но выражение лица у нее было такое, с каким, наверное, народовольцы бомбы в царя кидали. В сочетании с голым товарищем выглядело это скорее забавно,
– Ох, поймаю эту суку, – бормотал Крученый. – Ноги оторву, в задницу вставлю и всем скажу, что так и было. За такие шутки убивать надо! Эх, вот если бы мы хоть метров на двадцать ближе к берегу были, я бы успел добежать! И тогда этому уроду…
– Заткнись! – рявкнула Гюрза. – И без тебя тошно!
– Тебе-то чего тошно?! – скандальным голосом отозвался Крученый. – Не у тебя же байк угнали и прикид сперли!
– Крученый, добром прошу, заткнись! – Голос Гюрзы звучал ласково, можно сказать, задушевно. Но Крученый тут же замолчал, словно пластырем рот заклеили. Он неплохо знал свою подругу и был в курсе – такой тон означает самый последний градус ярости. Чуть тронь, и можно совершенно реально половины зубов недосчитаться.
Для успокоения нервов и чтобы согреться Крученый приложился к бутылке. Сделал он это уже далеко не в первый раз, а ведь одна бутылка пустой осталась на берегу – при том что его подруга к выпивке еле притронулсь.
– Хорош пить! Если свалишься, я тебя не потащу, будешь валяться, пока не оклемаешься! – бросила ему Гюрза.
– Ладно тебе! – Язык у Крученого уже изрядно заплетался, но зато с каждым глотком становилось легче на душе.
– Ни хрена не ладно! Нам сейчас к ментам идти, а ты бухой, как пень!
– К каким еще ментам? На фиг?! – Крученый удивленно вытаращился на девушку.
– К обычным! Ты насчет байка заявлять не собираешься, что ли? Сам будешь в Шерлока Холмса играть?!
– Да я…
– Что ты?! Хрен ты его сам найдешь!
– А наркота?
– Что наркота?
– У тебя же «герчик» с собой! А ты к ментам переться собираешься!
– Крученый, я от тебя просто фигею. – Гюрза покачала головой. – Где ты слышал, чтобы менты тех, кто к ним заяву писать приходит, обыскивали?
– Мало ли… Лучше было там оставить, на берегу. Ничего бы не сделалось.
– Может, как раз и сделалось бы, – хмыкнула девушка. – Ты просто никогда в жизни дальше своего носа не видел. А мне кажется, что это была ни хрена не шутка. И не простой угон. По-моему, нас с тобой выследили какие-то козлы. И угнали твой байк, как раз рассчитывая на то, что мы товар и деньги там оставим, на берегу. Прикинь, как весело – мы отваливаем, а приятели этого урода, который байк угнал, появляются и все забирают.
– Но все же было закопано!
– Если за нами следили, то наверняка видели, где я все затарила.
– Ексель-моксель… А может, ты и права!
– Поэтому-то я все с собой и прихватила.
– Понятно. Ладно, сделаем, как ты говоришь. А где там менты-то стоят?
– Я помню, где.
Впереди уже замаячили палатки. Через несколько минут парочка увидела свою. Возле нее стояли два мотоцикла.
– Блин! Мой байк! – радостно заорал Крученый и бегом кинулся к палатке. По дороге чуть не упал – ноги его слушались уже весьма плохо.