Каждый день как последний

Володарская Ольга Геннадьевна

— Кто-кто? — переспросил Паша, оторвав взгляд от тарелки.

— Дельфия, — повторила Дина. — Она якобы гречанка. Потому такое имя. Хотя, я думаю, оно вымышленное.

— Скорее всего.

— Так вот эта Дельфия — у них верховная жрица. И попасть в секту можно только через нее. Но исключительно по рекомендации одной из сектанток. Моя подруга обещала мне протекцию.

— То есть ты изъявила желание вступить в секту? — удивленно поднял брови Паша.

— Не совсем… — Дина помялась. — Просто я подумала, что общение с такими же, как я, будет чем-то вроде терапии. Алкоголики

ведь собираются на свои собрания, чтобы поддержать друг друга.

— Но это не клуб анонимных мужененавистниц, а секта! Звучит серьезно… И пугающе.

— Меня слово «секта» не напугало. Я решила, что это всего лишь громкое название для, как ты выразился, клуба анонимных мужененавистниц. Уж коль его основательница себе такой звучный псевдоним выбрала, то и сообщество свое назвала… опять же употреблю твои слова, серьезно и пугающе.

— Я понял ход твоих мыслей. И что дальше было?

— На следующий день подруга позвонила и сообщила, что Дельфия готова встретиться со мной завтра. Продиктовала мне адрес, я записала его… Вот! — Дина полезла в сумку и достала из нее сложенный лист. — Этот магазин находится неподалеку, метрах в ста пятидесяти отсюда. Подруга сказала мне, чтоб я оделась по-спортивному, потому что если меня примут, то, возможно, обряд посвящения пройдет в тот же день, у них там месса назначена. Проводят они эти мероприятия за городом. Иногда в доме у одной из сектанток, иногда в лесу.

— Ты встретилась с Дельфией?

— Нет, ее не оказалось на месте. Со мной говорила девушка по имени Николь.

— Какие имена-то у всех! — цокнул языком Паша.

— Да уж… Так вот, Николь извинилась за Дельфию. Сказала, что той срочно потребовалось уехать. Но вечером к закрытию магазина она обязательно приедет, и меня попросила явиться позже.

— И ты явилась?

— Я не хотела. Но подруга меня замучила звонками. Мол, она за меня поручилась, а я некрасиво с ней поступаю, отказываясь от встречи. Пришлось, чтобы не подставлять бывшую одноклассницу, тащиться в магазин еще раз. Но ни на какие мессы я уже не собиралась. Оделась привычно, взяла другую сумку. Хорошо, адрес запомнила, смогла найти магазин.

— Его надо искать?

— Да, он в подворотне. Туда, как я понимаю, случайные люди не ходят. Так вот, когда я в подворотню свернула, меня ударили по шее. Я потеряла сознание… Очнулась уже пленницей.

— В полиции об этом знают?

— Не обо всем. Предысторию я скрыла. Просто сказала, что направилась в магазин «Чаша». И по дороге…

— Почему?

— Стыдно стало.

— Какие глупости, Дина!

— А главное, я не думала, что это имеет какое-то отношение к делу. Но поразмыслив…

— Ладно! — Он решительно встал. — Пошли в магазин.

— Может, мне лучше одной? А ты меня тут подождешь.

— Это еще почему?

— Я же говорила, кто его хозяйка…

— Но в «Чаше» ведь не мужские скальпы продаются. И не приспособления для кастрации. Правильно? Значит, посетители обоих полов там бывают.

— Не знаю, — неуверенно произнесла Дина.

А Паша уже шагал к выходу. В бистро было жарковато, и его лицо порозовело. Стало моложе. Если б не посеребренные сединой виски, ему

можно было бы дать лет двадцать пять.

— Но что там продают? — спросил он, толкнув дверь.

— Да ерунду какую-то. Аромалампы и палочки, приспособление для массажа, статуэтки божков. Когда я зашла в магазин, там ни одного покупателя не было. Не думаю, что он приносит какую-то ощутимую прибыль…

— Это просто ширма, — закончил за нее Паша.

Они вышли на улицу. Погода испортилась. Если до этого было хоть и прохладно, но ясно, то теперь небо набрякло тучами. Ветер усилился. Дина зябко поежилась. Она не любила осень. Даже золотую. Сейчас же на деревьях почти не осталось листвы. Глаз радовали только вечно зеленые ели. А если еще дождь пойдет, то станет совсем уныло.

— Любишь путешествовать? — спросил Паша.

— Очень. Но не часто такая возможность выпадает.

— Была в Европе?

— Да. В Испании и Италии.

— Здорово! Я тоже очень хочу и туда, и туда… Особенно в Мадрид, если об Испании говорить, и в итальянскую Флоренцию. Но объеду я, конечно, обе эти страны.

— Ты знаешь языки?

— Немного английский. Но, поверь, язык жестов интернационален. Ни в одной стране я не испытывал каких-то особых трудностей.

— Мы почти пришли, — сообщила Дина. — Вот переулок, куда надо свернуть…

Через пару минут они были у магазина «Чаша».

— Да, местечко непрезентабельное, — вынес свой вердикт Паша, осмотрев фасад. Он был крайне обшарпан. Да и вывеска оставляла желать лучшего.

— Внутри гораздо приличнее, — заверила его Дина.

— Давай сделаем так. Я поднимусь один, — он указал на маленькую железную лесенку, ведущую к двери, — а ты зайдешь в «Чашу» минут через пять-семь. Как будто мы пришли по отдельности и не знакомы друг с другом.

— А что мне сказать, когда приду?

— Просись в секту. Умоляй. Грози суицидом. В общем, сделай все, чтоб тебя приняли.

— Зачем? — испуганно прошептала Дина.

— Есть у меня одна мысль, я позже ее озвучу, хорошо?

— Ладно, — растерянно протянула она.

— Через пять-семь минут, — напомнил Паша и поставил ногу на первую ступеньку.

Глава 4

Он поднялся по лестнице и вошел в «Чашу».

Помещение было небольшое. Прилавок, несколько витрин с товаром и два квадратных метра пустого пространства. Вот и все. Но это было только торговое помещение. За спиной продавца находилась приоткрытая дверь. За ней — коробки. Видимо, склад. И еще две двери — в туалет и… кабинет?

— Здравствуйте, — поприветствовал продавщицу Паша. За прилавком находилась Николь, как и тогда, когда сюда явилась Дина. По крайней мере, на ее бейдже было написано именно это имя.

Он дал бы ей лет тридцать. И назвал бы ее красавицей, если не огромный шрам на щеке.

Когда Паша только увидел девушку, она стояла в профиль — смотрела телевизор, прикрепленный к стене. Алебастровая кожа, точеный носик, длинные ресницы, спускающиеся на чистый лоб медные локоны. Как же она прекрасна, эта барышня! Но услышав звонок колокольчика, помещенного над дверью, она повернулась и…