Каждый день как последний
Шрифт:
Волшебство рассеялось. Ту щеку, которая была вначале не видна, пересекал кривой бугристый шрам. Он тянулся от глаза к подбородку, оттягивая лицо вниз, деформируя его. Даже если над шрамом поработать лазером, совсем убрать его вряд ли получится. Он станет только глаже и светлее, но не исчезнет. Но это на непрофессиональный взгляд Паши. Наверное, все еще можно исправить…
— Добрый день, — откликнулась на приветствие Николь. — Я могу вам чем-то помочь?
— Я хотел бы видеть директора магазина.
— Зачем он вам?
— Есть
— Не думаю, что ее оно заинтересует…
— А почему вы думаете за своего директора?
Тут одна из дверей, что находилась за спиной продавщицы, распахнулась, и из нее показалась худая черноволосая женщина. На первый взгляд она тоже была красива. Но, присмотревшись, Паша свое мнение изменил. Слишком сухая морщинистая кожа и тяжелый взгляд. Хотя черты лица, безусловно, хороши. Как и смоляные волосы.
— Что тут происходит? — спросила она, подойдя и встав рядом с Николь.
— Вы директор магазина? — обратился к ней Паша.
— Совершенно верно.
— Меня зовут Павел Андреевич Ульянов. А вас?
— Дельфия Дионисовна Сифакис.
— Гречанка?
— Совершенно верно. Так что вы хотели?
— Предложить сотрудничество. Я бываю в Африке и…
— Нет, спасибо.
— Я мог бы поставлять вам чудесные фигуры, маски, снадобья…
— Еще раз говорю — нет.
— Не тот ширпотреб, что выставлен у вас, а реальные вещи.
— Вы вообще слышите меня? — чуть повысила голос Дельфия. — Я же сказала, что не желаю сотрудничать с вами.
— Вы слишком категоричны.
— У меня есть поставщики, и я ими довольна. Прощайте.
Но Паша не мог уйти, он хотел увидеть, как среагируют эти две фурии на появление Дины.
— Это же все китайское, да? — Он ткнул пальцем в стеллаж, где были выставлены денежные лягушки и фигурки Шивы и Будды. — Барахло, что продается в любом месте. Даже в переходах подземных. Почему вы не хотите выйти на иной уровень?
Лицо госпожи Сифакис стало злым. Скулы обострились, глаза сузились. Паша не удивился бы, если б Дельфия высунула раздвоенный язык, зашипела и раздула капюшон. Настоящая кобра!
Тут звякнул колокольчик. Дина!
Паша впился в лица женщин, стоящих за прилавком. Благо они находились близко друг к другу.
Николь растерялась. Заморгала часто-часто. Один глаз при этом закрывался хорошо, а второй не очень.
А Дельфия, напротив, сразу подобралась. Паше показалось, что даже ее тело напряглось и сквозь тонкую водолазку проступили мышцы.
— Девушка, вот вам нравятся эти поделки? — обратился к Дине Паша.
— Да, они милые, — ответила она.
— Никакого вкуса ни у хозяйки, ни у посетителей! — хлопнул себя по коленям Павел и решительно направился к двери.
Покинув «Чашу», он завернул за угол дома, в котором располагался магазин, и уселся на врытое в землю колесо. Он ждал Дину, предполагая, что она совсем скоро появится. Тут он
Паша выглянул из-за угла…
И тут же отпрянул. По дорожке шла Наташа. Пашу она не заметила, потому что ее внимание было отвлечено на тренькающий сотовый, который она искала в сумке. Найдя его, Наташа поднесла мобильный к уху.
— Да, — немного задохнувшись, выпалила она. Шла слишком быстро, вот и запыхалась. — Да, да… Уже подхожу. Что? Не заходить? Почему? — Наташа слушала и хмурилась. — Да, поняла. Ладно, я пока в аптеку зайду. Наберешь, когда будет можно.
И, развернувшись, зашагала прочь от «Чаши».
— Ничего себе! — пробормотал Паша и присвистнул.
Совсем скоро он услышал звяканье колокольчика. Это вышла из магазина Дина.
— Ой, ты тут! — вздрогнула она, увидев показавшегося из-за угла Пашу. — Напугал меня.
— Иди сюда, — поманил он ее. — Садись и рассказывай.
— А почему тут?
— Надо. Итак?
— Я ничего не поняла…
— В смысле?
— Они очень странно себя вели. Будто не знают меня. И ладно Дельфия, мы с ней не знакомы, но Николь… Мы же общались. А она смотрит на меня, как будто впервые видит.
— Может, забыла тебя?
— Да уж конечно! — фыркнула Дина. — Я одета так же, как в прошлый раз. А куртка эта… — Она хлопнула себя по груди. — Она очень Николь понравилась. Спросила, где я ее купила. Я ответила — в Италии. Женщина может многое забыть, но не вещь своей мечты.
— То есть барышни разыграли склеротичек?
— Можно и так сказать.
— Я так и думал.
— Серьезно?
— Ага. Они чуют опасность. Потому и ведут себя крайне осторожно.
— И почему они ее чуют?
— Возможно, кто-то из сектанток причастен к нашему делу. Это может быть как одна женщина, так и вся их группа. В любом случае мы должны связаться с полицией и все рассказать кому-то из следственной бригады.
— Да, я позвоню. А лучше схожу! Здание полиции тут неподалеку.
— Иди. А я посижу здесь.
— Зачем?
— Хочу проследить кое за кем…
— Будь осторожен.
— Буду, — улыбнулся Паша.
Она легонько обняла его. Но сразу отпрянула. На лице смущение, на щечках румянец.
— Все, ушла! — выпалила Дина и торопливо зашагала в сторону проспекта.
А Паша остался сидеть на колесе, хотя больше всего ему хотелось улечься в кровать, накрыться одеялом и погрузиться в безмятежный сон. Он очень устал. Давно он не ощущал ничего подобного. Даже после того, как пешком преодолевал расстояние в десять километров, чувствовал себя бодрее. А все потому, что физическая усталость ничто по сравнению с психологической. В последние дни нагрузка на мозг была колоссальной. Не говоря уже о нервной системе. И тело реагировало на это. Ныло, в каких-то местах болело.