Каждый день, каждый час

Драгнич Наташа

Он протянул руку через стол и нежно погладил Дору по лицу. Закрыв глаза, Дора прижалась к его ладони. Улыбка скользнула по ее губам, словно легкий ветерок.

— Сумасшедшая история, — простонала Жанна и заказала себе еще бокал вина. Да что там, целую бутылку! На всех.

***

Луки отправился с Дорой к ее маме.

— Невероятно! Просто не могу поверить! Как в романе! Я бы его с удовольствием издала! И я тебя тут же узнала, правда. В тебе все еще виден тот маленький мальчик, особенно в глазах. Они мне кого-то напоминают, Дора, кого же мне они напоминают, зеленые, глубокие и ясные? А, Дора? А твои картины просто потрясающие, словно из другого

мира, только и всего! Что скажешь о небольшом альбоме твоих работ? Это можно устроить. Все-таки не могу поверить! Столько лет прошло! Такое случается не каждый день. Запомните, дети, с вами произошло нечто особенное. Родство душ, как сказал Марк, когда я ему рассказала. Лука, ты непременно должен с ним познакомиться, вы наверняка поладите, вы же оба художники! Дора, представляешь, они оба художники! Я так рада, тебя видеть. Как вспомню, как вы были тогда неразлучны, словно две слипшиеся макаронины! Просто чудесно! Нам нужно чаще видеться, выбираться куда-то. Как я рада, что вы нашли друг друга. Так и должно быть. Правильно, только и всего. Тогда я думала... Но нет, не будем говорить об этом, сейчас всё чудесно. Да, моей Дорике тогда было не легко...

Лука отправился с Дорой к ее отцу.

После второй рюмки коньяка Иван смущенно рассмеялся:

— Да, необыкновенная история произошла с вами... — Он налил себе еще коньяка. — Уверены, что не хотите? — Отец Дорис кивнул на бутылку.

— Нет, спасибо. Я пью только вино и не хочу позориться перед вами...

Лука рассмеялся, он был тоже немного смущен. Он нащупал руку Доры и слегка ее пожал. Она здесь. Хорошо.

— Что вы собираетесь теперь делать? Какие у вас планы? — Иван снова сел в старое кресло. Оно не было ни новым, ни современным. Дора знала, что именно поэтому оно так хорошо подходит ее отцу. Ей было больно это видеть.

— Не знаю. — Лука посмотрел на Дору и рассмеялся. — Мы еще об этом не говорили.

Дора засмеялась в ответ. Если бы они не были так влюблены, им бы уже плохо стало от того, как много они смеялись.

— Спроси, что попроще, папочка.

Дора старалась не грустить. Она попыталась подавить чувство отчаяния, которое охватывало ее в присутствии отца, — все-таки это ее профессия. Лука это видел. И думал, что за этот этюд она вряд ли бы получила Золотую пальмовую ветвь.

— Как долго вы еще пробудете в Париже? — Иван смотрел на них, словно хотел сказать: «Смотрите, как надо! Так же легче, правда?»

Дора снова засмеялась, подошла к отцу и поцеловала его в щеку. Лука покачал головой, его взгляд упал на грязный белый ковер.

— А что вы скажете про катастрофу в Индии? Четыре с половиной тысячи погибших, разве можно такое представить!

Лука любил Дору.

Всю свою жизнь. Эту любовь он не мог ни с чем сравнить. Ни с чем, что он знал. Он думал о маленьком мальчике и его лучшей подружке, о том времени, когда он еще шал, что люди могут просто исчезать. Даже если об этом сообщают заранее. Это ничего не меняет. Их больше нет. Думал ли он тогда, что они смогут увидеться вновь? Он не знал. Но сейчас он здесь, она рядом и всё в порядке. Дора любила его. Он ее. Пока тебя не было, любовь, не было у меня ничего, и я колебался меж улицами и вещами. Им не было счета, и не было имени им: мир состоял из воздуха и ожидания. Дора, смеющаяся до слез, была его небом, его водой. Лука не удивился, если бы сам начал писать стихи. Хотя зачем? Никто не может написать лучше Неруды. Он уже

все сказал. Не стоит пытаться улучшить то, что и так совершенно.

Лука был счастлив. Настолько счастлив, насколько во-обще можно быть счастливым. Лука даже не думал о Макарске. У него было почти все, что ему нужно. Разве что моря не хватало.

Через пару недель после выставки Лука все-таки позвонил отцу:

— Tata[7], это я. — И смущенно замолчал.

— Лука, sine[8], как ты? Все в порядке? — Голос Зорана был спокоен.

— Да, замечательно, не волнуйся.

— Хорошо.

— А у тебя там как?

— Очень хорошо.

— Как дела в гостинице?

— Ничего особенного. В «Сильвестр» приехало почти сто человек, которые хотят отметить здесь торжество.

— Ну, это же хорошо.

— Да.

— Для дела.

— Точно.

— Ходил рыбачить?

— Да, в эти выходные.

— И как?

— Плохо. Очень плохо.

— Бывает.

— Да, я знаю.

— Ну, пока.

— До встречи, sine.

Еще один раз Лука разговаривал с Макарской. С Аной. Это была совсем другая история.

— Это я.

— Лука, где ты? Что ты делаешь? Когда вернешься? — Ану беспокойство не лишило ее дара речи. Кого угодно, только не ее.

— Не знаю.

— Что случилось? Где ты пропадал?

— Я все еще в Париже.

— Что ты там делаешь? Ты же собирался вернуться самое большее через две недели? — В голосе сестры слышался упрек.

— Знаю.

— Что значит, ты знаешь?! Просто приезжай домой!

— Посмотрим.

— Что это значит?!

— Я еще позвоню.

Ты должен поговорить с Кларой. Она молчит, но сходит с ума от беспокойства. Ты не должен был просто так исчезать...

— Я перезвоню.

— Лука, что случилось? Я не могу тебе ничего сказать по телефону...

— Тогда приезжай! Так дело не пойдет!

— Все в порядке, Ана. Правда.

— Ты так и не скажешь?

— Я перезвоню.

— Не забудь позвонить Кларе!

— Ана, пока.

Он не позвонил Кларе. Естественно, нет. Нет никакой Клары. Она есть в какой-то другой, не в его жизни. Его жизнь — это Дора. Но ей ни слова. Он хотел сохранить Дору как можно дольше только для себя.

Все это время он любил ее. Страстно. Безусловно. Всю целиком.

ГЛАВА 13

Мужчина из галереи позвонил на следующее же утро. Он звонил много раз. Дора узнала его по настойчивости звонков. Спешке. Нетерпению и неукротимости. Только цифры в голове. Нет, это несправедливо, нечестно. Дора не стала подходить к телефону, потому что Лука был у нее и у них были дела поважнее. Дора рассмеялась, она взрослела по ускоренному курсу. Она была счастлива. Ей не хотелось телефонных разговоров. Не сейчас. Хорошо бы никогда. Но Дора знала, что это невозможно. Так что когда-нибудь придется поговорить, но не сейчас. Телефон звонил весь день напролет.

— Это тот мужчина из галереи? — спросил Лука.

— Возможно. — По ее тону было понятно, что она не хочет говорить об этом.

Так прошел день.

Через день, ровно в 8:15, Дора уселась на кушетке рядом с телефоном и набрала номер, который за прошедшие годы выучила наизусть. Время было выбрано идеально: Андре уже собрался на работу, но еще не вышел из квартиры. Все было хорошо продумано. Звонок. Дора немного взволнована, потому что раньше никогда так не делала. Звонок. Для длинного разговора не хватит времени. Только договориться о встрече. Звонок. Никаких объяснений.