Каждый мародер желает знать…
Шрифт:
— Здорово, Альгис, — сказал он вполне мирно. — Чего хотел-то?
— Новости есть какие? — спросил Альгис, потягиваясь и зевая. — Пытался кто еще в дом забраться.
— Да, пацанва какая-то была третьего дня, — микродед уселся на ступеньку крыльца, достал из холщовой сумки на боку кисет и принялся сооружать себе «козью ножку». — Пугнул их, они и порскнули отсюда, как зайцы.
— И больше никто? — спросил Альгис.
— Неа, — дед помотал головой и чиркнул спичкой. Они обменялись сложными каким-то взглядами, как явно давно и хорошо знающие друг друга люди «в теме». Открывать
— Ну так что, можно осмотреться-то? — спросил я. — Или надо пропуск сначала получить?
— Какой еще пропуск, мародер? — Альгис громко захохотал и широким жестом обвел все поместье. — Валяй, осматривай все, что найдешь. Тут все ценное, что не приколочено давно уже растащили.
«А что же тогда доверенную охрану до сих пор держишь?» — мысленно спросил я и шагнул к двери.
— А призраков здесь никаких нет? — спросил уже выбравшийся из кузова Гиена. Дробовик был при нем. У Натахи тоже.
— Сорок дней не прошло еще, не ссы, борода! — Альгис устроился рядом с миниатюрным охранником и потянул из кармана пачку папирос. — Вы оглядывайтесь, а я пока что тут посижу. Насмотрелся уже.
Странноватый это был флигель, вот что. Наверное, потому что когда-то он был отдельно стоящей кухней или чем-то вроде. Большую половину первого этажа занимала кухня с огромной печью. От мебели тут остались только следы на полу и крюки на стенах. Под лестницей на второй этаж имелась полукруглая дверь в подвал, но подвал мы решили оставить напоследок.
— Да уж, обнесли этот дом грамотно, — сказал Гиена, пнув резной деревянный шарик, когда-то явно украшавший или гардину, или спинку кровати. Но ни того, ни другого не имелось — только голые стены в обветшалых обоях в широкую полоску с прямоугольными следами когда-то висевших на них картин. — Спальня тут была, ясное дело.
— Негусто с добычей, ага, — Натаха выглянула в окно. — А что мы ищем-то?
— Да сам не знаю, — я пожал плечами. — Бумаги, дневники, мемуары, книги, древности.
— Ненужные бумаги все на растопку поди забрали, — хмыкнула Натаха. — Разве что тайник какой найдем. В каминах бывают тайники.
Камин в спальне имелся. Решетку с него унесли и даже изразцы повыколупывали. Натаха присела рядом, пошевелила по очереди все подряд камни.
— Думаешь, эти стервятники не проверяли? — хохотнул Гиена. — Тут явно нечего ловить, идемте дальше.
Следующим за спальней был кабинет. Вот тут кое-что осталось. Письменный стол явно пытались вытащить, но в дверной проем он никак не проходил, так что его рядом с дверью и бросили. На дрова не порубили, и то хлеб. Хотя, возможно, оставили как заначку на особенно холодную зиму.
В углу грудой лежали книги. Их явно смахнули с книжных полок, сами полки поснимали и унесли, а до книг руки не дошли.
— Ну вот, это уже наш размерчик, — сказал я и взял один из томов. На антиквариат это все никак не тянуло. Никаких инкунабул с замками и золотым тиснением. Самый простой переплет. — Воронцов Е.И. «Феномен цирковых лошадей». Это что еще? Философия какая-то?
— Никогда не слышал, — Гиена помотал головой, внимательно изучая стену рядом с окном.
—
— Запрещенный, поди писатель? — спросил я, вытаскивая из кучи еще одну книгу.
— Я читал, что его приговорили вовсе не за идеи, — Стас полистал какую-то книгу и отбросил. Взял другую. — А за то, что в свободное от написания книжек время он занимался подделкой документов. И в Сибирь он не сам сбежал, а его сослали. Хоть он и пытался подать эту историю иначе. Мол, приехал проверять свои идеи на практике и все такое.
— Так наш Сыч — это Воронцов этот самый? — спросила Натаха.
— Вряд ли, — сказал Стас, поднимаясь. — Он умер лет семьдесят назад. Похоже, в этой куче хлам один.
— Я бы все равно забрал, — сказал я. — Пусть Синильга потом разбирается.
— Хозяин — барин, — пожал плечами Стас.
— Гиена, ты чего там к стене прилип? — спросил я.
— Да тут штука странная... — он отступил и почесал бороду. — Не то переговорное устройство, не то что...
— Ух ты, пневмопочта! — Натаха всплеснула руками, как маленькая девчонка при виде фарфоровой куклы в шелковом платье. — Только рычаг отломан... Я только на картинках видела раньше!
— Да, точно, — Стас тоже подошел ближе. — Я даже знаю, кто ее монтировал. Клеймо «Инженерной Артели Ползуновых» ни с кем не перепутаешь. Теперь мне даже интересно, чья это была заброшенная усадьба... И почему я раньше ничего про этот дом не слышал...
— А почему нет? — сказала Натаха. — Тут было большое поместье, удобно вообще-то. Можно на кухню из особняка передавать, что господа желают на завтрак откушать...
Стас отстранил Гиену и рассмотрел устройство внимательнее. По мне так было похоже на трубу в стене с прямоугольной дыркой. Сверху видно выломанные петли. Стас сунул руку в паз и принялся шарить глубоко внутри, рука ушла внутрь почти до плеча.
— Фу, крыса какая-нибудь укусит... — дернула плечами Натаха.
— Смотри вот сюда, — Стас ткнул пальцем в латунно-эбонитовую панельку сбоку. — Красный цвет. Значит капсула еще здесь. Если бы она проскочила колено, то цвет был бы зеленый.
— Так поломано же все... — сказала Натаха, но подошла ближе. В глазах засветилось любопытство.
— Ползуновы строили так, что фиг поломаешь, — хохотнул Стас. — Ага, есть... Сейчас вытащу...
— Ползуновы? — спросил я. — Это он паровую машину построил лет двести с чем-то назад?
— Паровую машину? — Стас нахмурился, все еще пытаясь вытащить что-то застрявшее в трубе. — Ну, и машину тоже... «Инженерная артель Ползунова» много чего построили и изобрели. Правда, после баниции деятельность в Сибири свернули и сбежали в Империю. Где их, ясное дело, с распростертыми объятиями приняли. Родственники мои за это Ползуновых не очень уважают. Дядя Кеша до сих пор строит планы, как бы с ними поквитаться.