Каждый раз, целуя…

Келли Кристи

У нее есть больше всего причин скрывать тайну… но он ей не нужен.

– Сначала ты заставила меня танцевать с женщиной, чувствовавшей ко мне такое отвращение, что она была едва способна двигаться. Следующая, только что из пеленок, оказалась влюбленной в другого мужчину…

– Мисс Шелдон? – изумилась Дженнет. – Я этого не знала.

– А теперь ты подсовываешь мне женщину, которая, возможно, носит ребенка другого мужчины.

Мэтью все больше охватывало возмущение. Подойдя еще ближе, он поймал Дженнет в ловушку между бильярдным столом

и своим телом и, наклонившись, вдохнул опьяняющий аромат ее духов. После удушливого запаха духов мисс Уитмор легкий запах жасмина, исходивший от Дженнет, воспринимался как дуновение летнего воздуха. «Не поддавайся когтям желания» – приказал себе Мэтью.

– Дженнет, ты должна приложить больше старания, – прошептал он ей в самое ухо.

– П-почему? – запнувшись, произнесла она.

– Похоже, ты остаешься моей единственной надеждой.

– Ты сумасшедший!

– Вряд ли. – Он усмехнулся. – Ты должна была бы сопротивляться моему прикосновению.

Он неторопливо обвел пальцем нежный контур ее подбородка. Боже, глупо желать эту женщину так, как он ее желает. Но в ней было все, что Мэтью хотел видеть в женщине. Последнее, что ему следовало делать, – это искушать ее или стоять так близко, что ее грудь почти упиралась в его сюртук.

Он должен отодвинуться… но ноги не слушались его. Сознание того, что нужно отступить, исчезло, на смену ему пришла намного более сильная потребность.

Нет. Мэтью отвернулся от нее. Нужно делать то, что он решил, и не обращать на Дженнет внимания.

Пораженная справедливостью его слов, Дженнет толкнула его в грудь. Три раза она оказывалась между его телом и другим предметом и ни разу не сопротивлялась. Наоборот, она упивалась его запахом и силой его упругого, сухощавого тела, почти касавшегося ее тела. Боже, помоги ей!

– Уверена, ты ошибаешься, – без колебаний заявила Дженнет.

– Ты пытаешься убедить меня или себя? – с усмешкой уточнил Мэтью и, скрестив руки на груди, небрежно прислонился к бильярдному столу.

– Никогда в жизни не встречала таких невыносимых людей.

– Скажи мне, Дженнет, неужели это так ужасно, если нам придется пожениться? Ты не сможешь вытерпеть моих поцелуев?

– Как ты смеешь оскорблять меня таким вопросом? – С горящими от смущения щеками она взглянула в лицо Мэтью.

– Мои извинения, – тихо сказал он.

– Для меня это будет просто невыносимо, – солгала Дженнет, подобно ему, скрестив на груди руки. Она ни за что не позволит ему догадаться, какое воздействие он оказывал на ее чувства.

– Невыносимо? – Он тихо усмехнулся. – Не может быть, чтобы ты на самом деле так думала.

– Совершенно невыносимо, – стояла на своем Дженнет.

– Лжешь, – бросил он, и в его серых глазах вспыхнуло негодование. – Ты не сделала ничего, чтобы найти мне действительно достойную невесту, и тем самым получила возможность оправдать свою совесть, когда окажешься замужем за мной.

– Это полнейшая бессмыслица, – возразила она, от возмущения всплеснув руками.

– Правда? –

Мэтью снова шагнул к ней. – Можешь сказать себе, что исполнила свой долг – ты нашла мне несколько подходящих юных леди. Но ты никогда не признаешься в правде – что специально приняла в этом участие, чтобы могла выйти за меня замуж, не чувствуя за собой вины.

– Ты совсем лишился рассудка! – Такая заманчивая мысль никогда не приходила Дженнет в голову.

– Думаешь, я не чувствую такой же вины? – спросил он.

– Тебе не за что чувствовать вину. Ведь это я убила моего жениха.

– Докажи это мне, – тихо сказал он. – Докажи это себе.

– О чем ты? Что доказать?

– Поцелуй меня, Дженнет. – Он стал прямо перед ней. – Покажи мне, насколько тебе будет противно, если придется поцеловать меня.

– Никогда. Мы уже целовались прежде, и ничего. – Она отчаянно лгала, чтобы не поддаться на его провокацию.

– Тот поцелуй можно считать только прикосновением губ. Я говорю о настоящем поцелуе, Дженнет.

– Мне ничего не нужно доказывать тебе. – И ничего не нужно доказывать себе самой. Дженнет догадывалась, каким именно будет его настоящий поцелуй, – определения «отвратительный» и «невыносимый» даже близко не подходили для его описания. Но ей не было необходимости узнавать это снова, она помнила тот поцелуй, каким бы мимолетным он ни был.

Дженнет повернулась, чтобы убежать из комнаты, пока их разговор не приобрел еще более интимный характер, но когда она проходила мимо Мэтью, он, вытянув руку, схватил ее, притянул к себе, и его свирепая улыбка вызвала у Дженнет непроизвольную дрожь.

Невероятно долгое мгновение они смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

– Что…

Мэтью губами заглушил ее вопрос – жестокими губами, которые хотели наказать Дженнет за ее ложь. Ей следовало оттолкнуть его от себя, обругать его за нахальство и самоуверенность, и уж совсем нельзя было обнимать его руками за шею и притягивать еще ближе к себе.

Его губы смягчились, поцелуй стал нежнее, отправив ее в пучину божественных ощущений, а когда его ласковый язык скользнул по ее языку, у Дженнет остановилось дыхание. За пять лет ни один мужчина так не целовал ее. Она неуверенно попробовала коснуться языком его языка и узнать секреты его рта. И пока они так интимно знакомились друг с другом, внутри у Дженнет разгорался огонь. Уже много лет она мечтала о его поцелуях.

Мэтью еще крепче прижал ее к своему крепкому телу, и Дженнет, задрожав, застонала. Его руки, скользнув по ее спине, накрыли ягодицы и слегка стиснули их. Даже понимая, что должна прервать поцелуй, Дженнет не делала этого, а лишь с таким же, как у Мэтью, пылом отвечала на его страсть.

Прежде она несколько раз целовалась, но никогда не испытывала такого бурного прилива чувственного желания. У нее возникло невероятное, почти непреодолимое желание развязать его шейный платок, расстегнуть ему рубашку и погладить пальцами его широкую голую грудь.