Каждый раз, целуя…

Келли Кристи

– Я слышала об этом.

– Слышала?- удивилась Дженнет.

– Бэннинг все рассказал мне о незваном госте, явившемся на бал в честь твоего дня рождения. Быть может, те губы, которые ты спрятала, принадлежат ему? – Мать понимающе посмотрела на нее.

– Нет, – слишком поспешно ответила Дженнет.

– В высшем свете есть мужчины и гораздо хуже, чем лорд Блэкберн, гораздо хуже, – мягко сказала ей мать.

Понимая, что следует притвориться возмущенной, иначе никто никогда не поверит ей, Дженнет со скрипом

отодвинула стул и встала.

– Не могу поверить, что ты думаешь, будто я могу чувствовать симпатию к этому человеку. Ничего такого нет.

– Сядь, Дженнет, – приказала ей мать. – Я, как никто другой, знаю, что нельзя верить этому притворному гневу. Ты, Джон и Блэкберн были очень дружны. То, что ты выбрала Джона, совсем не означает, что ты не можешь чувствовать что-то…

– Мама, у меня нет никаких чувств к Блэкберну.

Несколько мгновений мать пристально всматривалась в нее, а потом коротко кивнула:

– Хорошо.

Медленно вернувшись на свое место, Дженнет уперлась взглядом в лежавшие на столе листы бумаги.

– Мама, когда ты поняла, что влюблена в папу?

– О Боже! – прошептала ее мать. – Что ж, большинство людей не поверит, но я знала это почти с самого начала. Это невозможно объяснить, но разве в любви когда-нибудь можно что-либо объяснить? Он был намного старше меня, но все же с самого первого раза, когда я танцевала с ним, я знала, что буду его женой.

– Тебя… тебя влекло к нему физически? – несмело спросила Дженнет.

– Очень.

– Думаешь, можно испытывать физическое влечение к мужчине без любви к нему? – Дженнет взглянула в глаза матери, такие же голубые, как у нее самой.

– Думаю, такое, к сожалению, вполне возможно. – Мать ласково похлопала дочь по руке. – Но это не означает, что нужно поддаваться таким чувствам.

– Я это понимаю, мама. Меня просто смущает все, что касается его. Я не люблю ею. Нет. Но… – Замолчав, Дженнет смотрела в окно, но не видела ничего, кроме образа Мэтью: выражение отчаяния у него в глазах, когда он говорил о своих возможных невестах, и желание, когда он целовал ее.

– Но когда он смотрит на тебя, твои внутренности превращаются в кашу, и ты ясно ощущаешь какую-то непонятную боль в животе.

– Да!

– Похоть, – тихо сказала мать, покачав головой.

– Похоть? – Дженнет придвинулась ближе к ней. – Я думала, только у мужчин бывает такое чувство.

– К сожалению, нет. И именно поэтому столько вдов лишаются своего доброго имени.

– Я не хочу испытывать к нему похоть.

– Такие вещи от нас не зависят. Все сводится к тому, как мы себя ведем.

– Но ты же не веришь, что я буду вести себя, подчиняясь таким чувствам, правда? – Дженнет, широко раскрыв глаза, смотрела на мать.

– Нет, дорогая, – улыбнулась ей мать. – Ты не вела себя так с Джоном, так почему поведешь себя так сейчас?

Дженнет кивнула.

Но единственная причина, почему она никогда не подчинялась своим чувствам к Джону, заключалась в том, что она никогда не испытывала с ним таких странных ощущений. Его поцелуи были приятными, но не горящими от страсти, и даже в то время она задумывалась, какими были бы поцелуи Мэтью. Но если она расскажет об этом матери, то лишь заставит ее напрасно волноваться.

Дженнет не собиралась руководствоваться своими чувствами к Мэтью, даже если его поцелуи вызывали ощущения, о которых можно только мечтать. Она найдет ему жену и потом, освободившись от своего прошлого, сможет жить во Флоренции.

Однако каждый раз, когда Дженнет думала о Флоренции, у нее сжималось сердце. На самом деле ей совсем не хотелось уезжать, но остаться она не могла. Мэтью дал ей пять спокойных лет, чтобы она могла радоваться жизни и получить наследство. Ради нее он покинул общество, и теперь пришла его очередь стать счастливым.

Во всяком случае, таков был ее план. Видя, как общество презирает его, Дженнет сомневалась, что ее отъезд принесет какую-то пользу, если только до того она не расскажет всем правду. Но если она это сделает, то уже никогда не сможет вернуться, потому что, несомненно, назначат новое расследование, а во время первого она лгала.

– Дженнет?

Она оглянулась и увидела, что мать с тревогой смотрит на нее.

– Прости, я задумалась.

– Я так и поняла. Я трижды окликнула тебя по имени.

– О-о! – Дженнет почувствовала, что краснеет.

– Интересно, не кажется ли тебе, что Блэкберн использует эту затею с его женитьбой, чтобы попытаться ухаживать за тобой?

– Ухаживать за мной? С какой целью?

– Перечислить причины? – Она многозначительно подняла бровь. – Деньги, положение, репутация, не говоря уже о том, что ты красивая женщина.

Но Дженнет просто отмахнулась от матери. Мысль о том, что Мэтью наносит ей визит, чтобы сделать предложение, относилась к разряду мечтаний. Если пять лет назад он и мог бы ухаживать за ней, то сегодня – нет.

– Это невероятно, мама. После всех пересудов о том, что он убил Джона из-за того, что любил меня? Сплетники окончательно уничтожат его.

– Возможно, – протянула ее мать. – И все же помни, что я сказала: есть более плохие мужчины, которые могут проявлять интерес к тебе.

Мэтью закончил укладывать те немногие вещи, которые понадобятся ему в течение недельного загородного приема в имении лорда Астона в Суррее. Запихивая в саквояж шейный платок, он размышлял о том, как именно Дженнет удалось сделать такой удачный ход. Лорд Астон был одним из столпов общества, и если на этой неделе все пойдет хорошо, репутация Мэтью повысится на пару пунктов, так что его, возможно, станут принимать.