Каждый раз, целуя…
Шрифт:
– Но ты же не убежала, – шепнул он ей на ухо.
– Негодяй.
– Все уверены в этом. – Мэтью демонстративно отвел от нее взгляд. – Что касается меня, то я всегда предпочитал блондинок. И к тому же изящных. С этим будет проблема?
– По-моему, в твоем положении нельзя быть слишком привередливым.
– Да, но ты найдешь мне великолепную жену, во всяком случае, ты так сказала, – заявил он. Жена, соответствовавшая его требованиям, была бы, великолепной только в том единственном случае, если бы напоминала ему Дженнет.
– Да,
Когда музыка смолкла, Мэтью неохотно повел ее обратно к брату, и Селби холодно посмотрел на него.
– Благодарю за танец, леди Дженнет. Я получил огромное удовольствие. – Мэтью склонился к ее руке и оставил Дженнет выслушивать упреки брата.
– Ты совсем лишилась рассудка? – набросился на сестру Бэннинг, выведя ее из людного бального зала.
Дженнет не была полностью уверена, что с этим можно не согласиться, и, возможно, безумие было бы предпочтительнее того, что она устроила себе в этот вечер.
– Почему он вообще здесь? – спросил Бэннинг, когда они вошли в гостиную, где всего час назад София со слишком большой точностью предсказала Дженнет будущее.
– Бэн, он ищет жену. Не сомневаюсь, тебе известно, что его репутация разрушена, и большинство семей не приглашает его даже на музыкальные вечера.
– Что ж, значит, ему не следовало пронзать рапирой своего лучшего друга.
Дженнет зажмурилась и крепко сжала губы. Ей было невыносимо представлять себе, как она стоит над Джоном, упавшим на траву лужайки. Алая жидкость лилась из его тела, как река, стремительно несущаяся в океан, и Дженнет до сих пор ощущала отвратительный запах крови. Пока жива, она никогда не забудет ни изумление у него на лице, ни его последнее отчаянное желание сделать вдох, когда рапира пронзила его легкое.
– Прости меня, Джен. – Бэннинг неожиданно заключил сестру в объятия.
– Он был очень хорошим человеком. – А она его убила. По щеке Дженнет скатилась слеза.
– Я знаю. Он не заслужил умереть таким молодым.
Мэтью тоже был хорошим человеком, и он тоже не заслужил этого ужаса. Если бы ее внимание было сосредоточено на Джоне, а не на ком-то другом, Мэтью никогда бы не оказался в таком положении.
– Бэннинг, я должна помочь ему найти жену.
– Что?! – Брат отодвинул сестру и посмотрел на нее.
– Это был несчастный случай. Блэкберн никогда сознательно не причинил бы Джону вреда. Трава была мокрая, нога Блэкберна заскользила, а Джон не смог вовремя отреагировать. – Каждый раз, когда она произносила эту чудовищную ложь, сердце Дженнет сжималось от страха, что все раскроется.
– Они были взрослыми людьми и могли придумать лучшее занятие, чем упражняться с рапирами на мокрой траве, – заметил Бэннинг.
Дженнет кивнула, помня, как в то утро Мэтью предостерегал ее.
– Разве ты не совершил ни одной ошибки?
– Этот ублюдок будет говорить что угодно, чтобы очистить свое имя.
– Я была там. Я знаю, что произошло.
– Я не желаю, чтобы ты
– Это не твое дело. – Обычно Дженнет нравилось беззлобно препираться с братом, но только не в этот вечер. После встречи с Мэтью ее нервы были на пределе. – Имя этого человека достаточно запятнано. Чтобы избавиться от карточных долгов, доставшихся от отца и брата, ему нужна богатая жена, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти ему такую.
– Если только это не ты сама будешь. – Скрестив на груди руки, Бэннинг горящими гневом голубыми глазами смотрел на сестру.
– У меня нет намерения, выходить за него замуж. – У Дженнет слегка приподнялись уголки губ.
– Прекрасно.
Дженнет направилась к двери, но остановилась, что бы собраться с силами.
– Что ты собираешься делать? – спросил ее брат.
– Искать ему жену.
Дженнет просто не была уверена, кого из подруг выбрать первой. Элизабет, хотя и была дочерью герцога, непонятно почему оказалась вычеркнутой из завещания отца. Дженнет сомневалась, что, имея только содержание, Элизабет может стать подходящей женой Мэтью.
Была еще София. Как внебрачная дочь актрисы и какого-то безымянного графа, она имела огромные деньги от отца, но никакого достойного положения в обществе, а Мэтью нужна женщина, обладающая и тем и другим.
Так как Эйвис вышла замуж за Бэннинга, оставалась Виктория. Дженнет в задумчивости нахмурилась. Что-то в Виктории вызывало у Дженнет сомнения. Она была дочерью викария, и он, как говорили, дал ей достаточно денег, чтобы купить дом, в котором потом она устроила приют для сирот. Однако Виктории всегда требовались пожертвования, чтобы не закрывать приют.
И Дженнет не могла представить себе кого-то из них замужем за Мэтью. Или, вернее, она не могла представить, что ей придется видеть их с ним. Увидеть, как одна из ее подруг влюбилась в него, и хочет его, намного превзошло бы то, что Дженнет могла вынести.
Дженнет шла по коридору в зал, когда поняла, что осуществить ее план будет гораздо труднее, чем она сгоряча решила. Ей нужно свести его с кем-то из знакомых, но не с одной из самых близких своих подруг. Войдя в зал, Дженнет окинула взглядом гостей в поисках той, кого она могла бы уговорить танцевать с Мэтью, и улыбнулась – никому не нужно знать, кем он одет в этот вечер.
У края танцплощадки стояла мисс Люсинда Бартлетт, мечтательно наблюдая за кадрилью. Дочь виконта, который, по слухам, имел массу денег, могла оказаться именно той леди. Если она и не была самой очаровательной женщиной в зале, то обладала спокойной красотой, которую ценят многие мужчины.
– Люсинда, почему вы стоите рядом с танцполом, когда могли бы танцевать? – с улыбкой обратилась к девушке Дженнет.
– Сегодня вечером никто не приглашает меня танцевать. – У Люсинды вытянулось лицо. – Очевидно, после того как мне исполнилось двадцать шесть, я больше никого не интересую.