Каждый умирает в одиночку
Шрифт:
— Ты имеешь в виду Эда Бенни?
— Да. Где он?
— Он в Сан-Франциско.
— Что он там делает?
— Какая для тебя разница? — спросил я, садясь на кровать.
— Им интересуется полицейский департамент Сан-Франциско.
— Неужели? Что ж, почему бы им не спросить его?
Безо всякой причины я почувствовал, как меня подирает мороз по коже. Я поставил кружку с кофе на столик рядом с кроватью.
— Бессмысленно спрашивать его, — резко произнес Брендон. — Он мертв.
Моя спина покрылась мурашками.
— Бенни? Мертв?
Голос звучал словно чужой.
— Да.
3
Я стоял у окна и наблюдал за тем, как они уходят.
Брендон тяжело прошагал вниз по дорожке к воротам: потухшая и пожеванная сигара, зажатая между стиснутыми зубами и сомкнутыми губами, одновременно взъяренное и расстроенное выражение гладкого, упитанного лица. Полицейский в форме, открывший ему дверцу машины, отдал честь, но даже это, кажется, не доставило ему удовольствия. Он плюхнулся на сиденье и свирепо посмотрел в сторону хижины, словно хотел поджечь ее и выкинуть пепел в море.
За ним в автомобиль последовал Миффлин. Он выглядел очень задумчивым и все еще, по-видимому, размышлял о чем-то, когда машина отъехала.
Стоя у окна, я смотрел на океан и не замечал его. Дана, Ледбеттер, Анита и теперь Бенни. Мир сошел с ума: это больше не было делом об убийстве. Теперь это стало делом о резне.
Я скорее почувствовал, чем услышал мисс Болас, когда она подошла к двери. Я явственно ощутил, что она наблюдает за мной.
— Как вы сюда попали? — спросил я, не оборачиваясь.
— Я звонила тебе примерно в девять этим утром, — ответила она. — Телефонистка сказала, что трубка снята и никто не отвечает.
Она подошла ко мне.
— Мне нечем было больше заняться, поэтому я пришла. Ты лежал на полу. Свет был включен. Я переложила тебя на кровать и пыталась привести в чувство, когда услышала, как они подъехали. Я вылила на тебя виски и сказала им, что ты что-то отмечал. Я не подпускала их к тебе так долго, как могла. Я не хотела, чтобы они узнали, что тебя ударили. Мне показалось, что ты тоже не захотел бы, чтобы они знали это. По-моему, они так ни о чем не догадались, как думаешь?
— Думаю, нет.
Я достал из кармана пачку сигарет марки «Кэмел», вытряхнул две, одну дал ей, другую закурил сам.
— Виски — это была хорошая идея. Ты больше здесь никого не видела, когда зашла?
— Здесь больше никого не было. А что случилось?
— Кто-то поджидал меня. Я зашел, и — есть! Вот и все, что случилось.
Она отошла и стала поправлять постель.
— У тебя все это звучит очень просто, — заметила она.
— Быть ударенным по голове носком, полным песка, — это очень просто. В этом ничего особенного нет. Тебе тоже следует как-нибудь попробовать.
— За тобой есть кому присмотреть?
Я вспомнил о Тони, моем слуге, затем вспомнил, что сегодня воскресенье. Он не приходил по воскресеньям. Это было его выходной. Я бы не хотел, чтобы он зашел сюда и обнаружил меня лежащим на полу. Он
— Не по воскресеньям. По воскресеньям ко мне приходит прекрасная рыжеволосая, которая все делает для меня, — ответил я и пошел в гостиную.
Я стоял над кушеткой и смотрел на нее. Если бы желтая подушка была там, я бы удостоверился в том, что у меня был ночной кошмар, но желтой подушки там не было.
Кушетку было жаль. Вообще-то мне она нравится, но теперь придется избавиться от нее. Хорошо, что на ней не осталось пятен крови, но она как будто пахла смертью. По крайней мере, для меня. Вы ведь не станете заниматься любовью с девушкой на кушетке, которая пахнет смертью. Даже у Маллоя временами возникают лучшие чувства, и это как раз то самое время.
Я бродил по комнате. Все на своих местах. Не было никаких следов того, что здесь была Анита Серф. Абсолютно никаких. Я изучил ковер в том месте, где лежал кольт, — никаких масляных пятен. Я встал на четвереньки, приложил нос к ковру и понюхал. Слабый запах пороха, кажется, присутствовал, но я не мог быть уверен в том, что я не придумываю этого.
Мисс Болас стояла в дверях спальни и молча наблюдала за мной. Взгляд ее был беспокоен и хмур, брови наморщены.
— Что ты задумал? — спросила она. — Или ты всегда ведешь себя подобным образом?
Я встал, потер затылок и рассеянно произнес:
— Конечно, ты, наверное, хочешь видеть, как я себя веду, когда меня не били по голове.
— Я не думаю, что ты хорошо себя чувствуешь. Тебе не будет лучше вернуться в постель?
— Ты разве не слышала, что сказал Брендон? Мне нужно ехать в Сан-Франциско, чтобы опознать Бенни.
— Вздор, — резко возразила она. — Ты не в форме, чтобы ехать. Я могу поехать или кто-нибудь другой из твоей конторы.
Я подошел к шкафу, где хранил аспирин.
— Да, — произнес я, не обращая особого внимания на то, что она говорит.
Я вытряхнул из бутылочки четыре таблетки и одну за другой побросал в рот, потом запил их чуть теплым кофе.
— Но я говорю все о том же. Бенни был моим приятелем.
— Тебе лучше вызвать врача, чтобы он осмотрел твою голову, — посоветовала мисс Болас.
Я видел, что она обеспокоена.
— У тебя может быть сотрясение мозга.
— Семья Маллой славится своими каменными черепами, — сказал я, думая, достаточное ли количество аспирина я принял.
Моя голова до сих пор болела.
— Ничто меньше кувалды не может вызвать у меня сотрясение мозга.
Я проглотил еще две таблетки, чтобы уж совсем не сомневаться. Интересно, зачем Анита Серф пришла ко мне домой и как убийца узнал, что она здесь. Затем в мою голову закралась довольно неприятная мысль: возможно, он не знал и ждал меня. Это казалось более вероятным. Может быть, он думал, что я становился слишком любознательным, и пришел сюда, чтобы заткнуть мне рот, подобно тому как он заткнул рот Дане, а по пути шлепнул и Аниту. Ну, не совсем по пути… В общем, надо подумать. Здесь требовался один из тех мозговых штурмов, в которых я не слишком силен. Я решил приберечь проблему на будущее, когда моя голова перестанет болеть.