Казино "Палм-Бич"
Шрифт:
– Хочу тебе напомнить, что ты разбазариваешь мои деньги. Сколько стоит «люкс» в этой «хибаре»?
– Неуместный вопрос. И вообще, когда ты прекратишь говорить о деньгах?.
Распираемый от сознания собственной значимости, метрдотель наклонился к Баннистеру.
– Нет ни одного свободного номера, но мне удалось… У мистера Пайпа – люкс 325-326!
Принесли бифштекс.
– Ты на самом деле прилетишь ко мне, Сэмми?
– Еще спрашиваешь? Это дело займет не более трех-четырех дней, даю слово.
– Не сдрейфишь?
– Как будто
– А Кристель?
– Не помеха…
– Работа?
– Возьму бюллетень. Я много должен сделать, перед тем как хлопнуть дверью.
После кофе и коньяка они договорились, что созвонятся завтра утром.
– Приятного траханья!- улыбаясь, сказал Баннистер и подмигнул.
Он поехал на работу, а Ален позвонил из телефонной будки на биржу.
– Артур Дэйли? Говорит Ален Пайп, вы помните меня?
– Разумеется, мистер Пайп. Чем могу быть полезен?
Немедленно продайте мое золото, а деньги переведите в «Фирст Нэйшнл». Через двадцать минут буду у вас.
Когда он вошел в кабинет Дэйли, тот бросил на него пронзительный взгляд.
– Примите мои поздравления, мистер Пайп! Каким образом вы узнали?
– Что именно?
– Иран.
– Иран?
Сохраняя улыбку на лице, Дэйли, понизив голос до шепота, сказал:
– Понятно, мистер Пайп, извините. И все-таки, если представится подобный случай, не забудьте обо мне. Я с удовольствием поучаствую…
Пытаясь скрыть недоумение, Ален достал носовой платок и высморкался.
– Когда я выполнил ваш заказ сегодня утром, унция золота стоила сто восемьдесят долларов, а к моменту закрытия биржи подскочила до двухсот пятнадцати. Ваша прибыль составляет около сорока тысяч. Снимаю шляпу! Как вы считаете, это – потолок?
– С золотом?.. Все зависит от объема добычи. Если закроют шахты… Сейчас такое смутное время… Возможны всякие неожиданности.
Уладив все формальности с маклером, Ален направился в отель. Он никак не мог поверить, что заработал почти 40 000 долларов, не ударив палец о палец.
За пять минут до свидания он надел новую рубашку, повязал галстук, выбрал темный костюм, в последний раз осмотрел себя в зеркале и вышел из номера.
В баре звучала приглушенная музыка. Ален сел за маленький столик и стал ждать Энн. Она появилась в черном брючном костюме. Широкие, длинные, развевающиеся штанины скрывали высокие, не менее десяти сантиметров, каблуки.
– Привет!
– Привет!
– Мартини?
– Мартини.
Он сделал заказ.
– Тяжелый день?
– Ужасный! Народ словно с цепи сорвался. Кажется, весь Нью-Йорк собрался выехать из города.
– Я сплю, или вы подросли?
– Вы не спите. Служащая – ниже, женщина – выше.
– И как часто происходит подобная метаморфоза? Каждый день?
– Совсем не обязательно. Все зависит от настроения.
– И какое оно сегодня?
– Прекрасное! А ваше?
– В прямой зависимости от вашего.
Они рассмеялись. После третьей порции мартини Ален сказал:
– Энн, сегодня мой последний
– Говорите.
– Мой номер на восьмом этаже. Окна выходят в парк… У меня сегодня был такой же тяжелый день, как и у вас: люди, встречи, деловые переговоры… В голове у меня кипит. Мне хочется тишины… только вы и я. Давайте поужинаем у меня.
Энн медленно перебирала пальцами стакан.
– А почему бы и нет,- согласилась она, не поднимая глаз.
– Умираю с голода,- доверительно признался Ален.
Войдя в номер, она сразу же направилась к огромному, во всю стену, окну, выходившему на Центральный парк, и замерла, наслаждаясь красотой и великолепием вечернего пейзажа.
Ален подошел к ней, мгновение поколебался, а затем обнял за плечи. Она подалась назад и всем телом прижалась к нему.
– Восхитительно,- прошептала она.
Ален продолжал нежно обнимать ее. В ответ на этот жест, она взяла его за руку. Он зарылся лицом в ее волосы.
– Энн?..
Глядя вниз невидящими глазами, она пробормотала словно про себя:
– Ночь в Центральном парке… Вам повезло…
Взволнованный теплом ее тела, он коснулся губами ее щеки. Она повернулась к нему и обвила его шею руками. Как все просто, если ты богат!..
Глава 8
Он закурил тридцатую за день «Мюратти» и с беспечным видом подошел к перилам террасы, стараясь не смотреть туда, куда ему так хотелось посмотреть. Даже находясь на таком расстоянии, он чувствовал за собой слежку. С седьмого этажа отеля «Мажестик», на котором располагались его апартаменты из четырех комнат, бассейн казался голубовато-зеленой блестящей фасолиной. Он втянул в прокуренные миллионом сигарет легкие воздух и рискнул посмотреть вниз. За одним из столиков, в беспорядке расставленных вокруг бассейна, он увидел двух женщин, коротавших время за чашкой чая. Эмилия моментально подняла голову. Ему стало дурно, но он нашел в себе силы и энергично помахал рукой. Его жест остался без ответа.
Обычно, оставшись один, он доставал из металлического дипломата, постоянно закрытого на ключ, кипу порнографических журналов и с помощью увеличительного стекла тщательно исследовал каждую страницу. Его социальное положение позволяло ему лишь в мечтах осуществлять свои эротические фантазии. Он прекрасно знал, что достаточно малейшей оплошности в поведении, и он сразу же лишится всего, навсегда будет выброшен из обоймы привилегированных. В пятьдесят лет рисковать оказаться на улице после сладкой жизни набоба? Игра не стоила свеч. Он быстро возвратился в комнату, схватил «Ницца матэн», в которой, парализованный присутствием Эмилии, он успел прочесть только заголовок. Он был уверен, что начни он читать статью, находясь в одной комнате с ней, она обязательно что-нибудь заподозрила бы. Она внушила ему такой ужас, что даже уезжая за тысячи километров от нее, он ощущал ее властный, подозрительный взгляд.