Казино «Руаяль»
Шрифт:
Бонд пожал плечами. Ясно, что ему не хотелось новых сюрпризов. Он посмотрел на себя в зеркало и решил думать о Веспер. Ее поведение делало ее еще более привлекательной. Ему хотелось ее. Хотелось увидеть в ее голубых глазах слезы и желание, хотелось провести рукой по ее черным волосам, прижать ее к себе. Он вернулся а комнату, достал из кармана чек, несколько раз сложил его, открыл дверь номера и осмотрел коридор. Оставив дверь открытой настежь, чтобы слышать лифт или шаги, он принялся за дело.
14. Жизнь в розовом свете
Вход
Рулетки на нескольких столах еще крутились. Предложив Веспер руку, чтобы помочь ей перешагнуть через позолоченный порог, Бонд подумал было поменять немного денег в кассе и поставить по максимуму на ближайшем столе. Но подавил в себе это желание, понимая, сколь неуместен был бы подобный жест, рассчитанный на публику. Выиграл бы он или проиграл, он бросил бы вызов случаю, который только что был к нему более чем благосклонен.
Ночной клуб был крохотным заведением, освещающимся исключительно свечами. Их дрожащий свет отражался в зеркалах, забранных в богатые рамы, и искрился на позолоте канделябров. Стены были обиты темно-красным шелком, того же цвета были бархатные кресла. В дальнем углу трио-рояль, гитара и ударник — тихо наигрывало «Жизнь в розовом свете». В зале царил полумрак, и Бонд представил, как нежны, должно быть, слова, звучащие сейчас за уединенными столиками.
Их усадили за столиком в углу, рядом с входом. Бонд заказал бекон и шампанское «Вдова Клико». Несколько минут они молчали, слушая музыку. Бонд заговорил первым:
— Мне приятно быть здесь с вами, приятно, что все уже позади. Это дивное завершение дня, настоящая награда!
Он думал, что Веспер улыбнется, но она лишь довольно сухо, продолжая внимательно слушать музыку, ответила:
— Да, пожалуй.
Она сидела, облокотившись на стол, подперев подбородок тыльной стороной ладони, и Бонд заметил, как белы у нее от напряжения фаланги пальцев.
Она курила, держа сигарету, как держат карандаш художники, между большим и указательным пальцами. Внешне она казалась спокойной, лишь чуть чаще, чем нужно, стряхивала пепел.
Бонд подмечал эти детали потому, что Веспер по-прежнему была для него загадкой, и еще потому, что ему хотелось, чтобы она разделила с ним легкое, лирическое настроение, вдруг нахлынувшее на него. Он прекрасно чувствовал, что сдержанность ее идет не от души. Либо, казалось ему, она опасается его, либо это ответ на ту холодность, с которой он повел себя за ужином и которую она, он знал, приняла за пренебрежение.
Бонд умел быть терпеливым. Они пили шампанское, говорили о событиях минувшего дня и об их вероятных последствиях для Намбера, о Матисе, о Лейтере, при этом Бонд не выходил за рамки того, во что должна была быть посвящена Веспер еще в Лондоне.
Она отвечала ему, но холодно. Сказала, что Матис и Лейтер, разумеется, вычислили обоих телохранителей, но не придали никакого значения тому, что один из них встал позади Бонда. Они были уверены, что в казино
На этом разговор иссяк. Веспер пила шампанское маленькими глотками и изредка поднимала глаза на Бонда. Она не улыбалась. Бонд мрачнел. Он пил один бокал за другим, заказал еще бутылку. Когда принесли мясо, они молча принялись за еду.
К четырем часам Бонд собрался уже попросить счет, как к столу подошел метрдотель и, спросив мисс Линд, передал ей записку, которую она тут же прочла.
— Это Матис. Просит меня выйти к нему на улицу, у него для нас сообщение. Может быть, он без вечернего костюма, иначе бы зашел сюда. Я на минуту. Потом можем вернуться в отель.
Она принужденно улыбнулась.
— Боюсь, что я составила вам на этот вечер не лучшую компанию. День был тяжелым. Извините меня.
Бонд возразил из вежливости и встал, задев стол.
— Я попрошу счет, — сказал он, когда она подходила к двери.
Он вновь сел и закурил. Накопившаяся за день усталость вдруг навалилась на него. Ему стало душно, как в казино. Он попросил счет и выпил последний глоток шампанского, показавшегося ему горьким, каким часто кажется первый глоток. Он бы с удовольствием увидел сейчас бодряка Матиса, послушал его, может быть, он скажет что-нибудь приятное.
Внезапно письмо, которое передали Веспер, показалось ему странным. Это не было похоже на Матиса. Тот мог бы назначить встречу в баре казино им обоим или бы сам, одевшись как подобает, пришел сюда. Им было над чем посмеяться. Матис наверняка понервничал сегодня. И ему было что рассказать Бонду, больше, чем Бонд мог рассказать ему. Вероятно, продолжал давать показания их арестованный болгарин; Намбер должен был что-то предпринять, уйдя из казино...
Бонд вздрогнул. Он спешно расплатился и, не дожидаясь сдачи и не отвечая на «доброй ночи» метрдотеля и посыльного, бросился к двери. Бегом пересек «кухню», на секунду задержался, оглядывая холл, где стояли два портье и несколько человек в вечерних костюмах ждали одежду у гардероба.
Веспер и Матиса нигде не было.
Он выбежал на улицу, огляделся по сторонам, присмотрелся к машинам, припаркованным у входа в клуб.
— Желаете такси, месье? — спросил вышедший посыльный.
Бонд отстранил его и бросился бежать через двор, вглядываясь в темноту, чувствуя, как холодит виски посвежевший ночной воздух.
Он был уже на середине двора, когда где-то справа послышался сдавленный крик, затем хлопнула дверца автомобиля. Тут же заработал мотор и из темноты вырулил, попав в полосу лунного света, «ситроен». Его низко посаженный бампер несколько раз царапнул неровный булыжник, зад «ситроена» раскачивался на мягкой подвеске, как будто внутри шла отчаянная борьба.