Казино «Руаяль»

Флеминг Ян

— Приемник безусловно хороший. Именно такой я хотел привезти с собой на Ямайку.

Матис саркастически усмехнулся и вновь включил музыку.

— Ох уж эта ваша Ямайка! — Матис плюхнулся на кровать.

— Ладно, что случилось, то случилось, — заговорил Бонд серьезно. — Мы и не рассчитывали, что эта крыша надолго. Но чтобы так оперативно... — Бонд терялся в догадках, как такое могло случиться. Возможно ли, что русским удалось получить один из их кодов? Если так, то ему остается только упаковать чемоданы и вернуться в Лондон: операция обречена на провал.

Матис, похоже, читал его мысли.

— Не

похоже, что это из-за шифра, — сказал он. — Во всяком случае, мы немедленно предупредили Лондон, и они его, кажется, поменяли. Да и мы тут без дела не сидели, — улыбнувшись, заверил он своего друга-соперника. — А теперь к делу, пока наши музыканты не выдохлись. Прежде всего, — он глубоко затянулся своим «капоралом», — ваш второй номер. Мне кажется, выбудете довольны. Она очень красивая девушка. Очень красивая, — повторил он, вздохнув. Довольный реакцией Бонда, он продолжал: — Черные волосы, голубые глаза, выдающиеся формы — со всех точек зрения. Она специалист по радиосвязи. При близком знакомстве это, конечно, не так важно, но незаменимо для сотрудницы «Рэдио Стэнтор» и помощницы в моих многотрудных заботах представителя этой фирмы на богатом курорте. Мы оба поселились здесь в отеле, так что моя помощница будет всегда под рукой на случай, если у вашего нового радиоприемника обнаружится неисправность. Все новые аппараты, даже французские, дня два могут барахлить, — добавил он, подмигнув.

Бонд не разделял его веселья.

— Дьявол, зачем это? Что тут может женщина? Они что, думают, мы на пикнике?

— Успокойтесь, дорогой Джеймс. Ваша коллега серьезна ровно настолько, насколько это необходимо, и холодна, уверяю вас, как ледышка. По-французски она говорит как француженка, дело знает до тонкостей. Прикрытие у нее самое подходящее. Что может быть естественнее, если вы, ямайский миллионер... — Матис почтительно кашлянул, — горячая кровь и все такое прочее... познакомитесь здесь с красивой девушкой! Да без спутницы вы будете выглядеть словно голый!

— Есть еще сюрпризы? — буркнул Бонд.

— Мелочи. Намбер уже поселился на вилле. Это в пятнадцати километрах отсюда по дороге вдоль берега. С ним живут два телохранителя. Ребята, похоже, способные. Один из них навестил небольшой пансионат, где два дня назад объявились трое, если по документам, то чехов-апатридов, хотя наш человек утверждает, что говорят они по-болгарски. Болгары появляются здесь не всякий день, нам привычнее турки и югославы. Не сократы, но исполнительны. Русские используют их для несложных убийств и дают подержать свечку в более сложных делах.

— Большое спасибо. Хорошо, если бы дело пришлось иметь только с ними, — сказал Бонд и спросил: — Что еще?

— Все. Приходите перед обедом в бар отеля «Эрмитаж» на смотрины. Пригласите девушку поужинать — так вам будет удобнее взять ее с собой в казино. Я там буду с парочкой отличных ребят. Да, забыл! В отеле живет американец Лейтер. Он из отделения ЦРУ в Фонтенбло. Лондон просил вам это передать. Он классный парень и может нам быть полезен.

Из динамика послышалась итальянская речь, и Матис выключил приемник. Они еще немного поговорили о покупке и о ее оплате, попрощались, и Матис откланялся.

Бонд сел у окна и сосредоточился. То, что сообщил Матис, не обнадеживало. Его вычислили

и вели настоящие профессионалы. Возможно, они попытаются вывести его из игры еще до того, как он сядет с Намбером за стол. У русских нет предрассудков по поводу ликвидации агентов. А теперь еще эта красотка. Он вздохнул Женщины нужны для отдыха. В работе их прелести и чувства только помеха. Одни заботы.

— Идиоты, — сказал Бонд и, вспомнив о Мюнцах, повторил громче: — Идиоты! — и вышел из номера.

5. Девушка из центра

Когда Бонд вышел из «Сплендида», часы на башне мэрии отбивали полдень. В воздухе стоял густой запах хвои — рядом была сосновая роща; сад вокруг казино, свежеполитый, с аккуратными цветниками и удобно проложенными дорожками, посыпанными каменной крошкой, придавал этим декорациям ненавязчивую условность, более подходящую для балета, чем для мелодрамы.

День выдался солнечным, во всем чувствовалось какое-то искрящееся веселье — возможно, этот маленький курортный городок после стольких лет упадка действительно начинал новую эру популярности и процветания.

Руаяль-лез-O, расположенный в устье Соммы, в том месте, где ровный берег с песчаными пляжами еще не уперся в тянущиеся до самого Гавра белые утесы плато, почти повторил судьбу Трувилля. Маленькая рыбацкая деревушка, когда-то называвшаяся просто Руаяль, превратилась в изысканный курорт еще при Наполеоне III Мода на него, однако, держалась недолго Так же, как в свое время Довилль после долгой борьбы разорил Трувилль, Туке практически уничтожил Руаяль.

В начале века, когда дела курортного городка шли очень плохо, поскольку в моду вошло совмещать светское безделье с лечением минеральными водами, неподалеку от Руаяля на холмах был открыт источник щелочной воды, полезной при заболеваниях печени. Как известно, французы все до единого страдают печенью, и Руаяль не замедлили превратить в Руаяль-лез-О, что значит Руаяль-на-водах, а сама вода «Руаяль», разлитая по бутылкам-торпедам, появилась в меню гостиниц и вагонов-ресторанов и незаметно пробралась в реестр лечебных вод.

Однако борьба с такими опытными и сплоченными противниками, как минеральные воды «Виши», «Перье» и «Витель», длилась недолго. Последовал период судебных разбирательств; множество людей потеряли много денег, и очень скоро продажа воды ограничилась пределами городка и близлежащих селений. Бюджет курорта вынужден был отныне ограничиться тем, что оставляли здесь летом отпускники-французы и редкие англичане, зимой — тем, что зарабатывала местная рыбацкая флотилия. Живописно облупившееся казино, в барачном здании которого все еще витал дух роскоши викторианской эпохи, подбирало крохи со столов казино в Туке.

После войны вторую жизнь обрели Брайтон, Ницца. Ностальгия по временам позолоты и роскоши становилась источником дохода. В 1950 году к Руаялю вдруг проявил интерес некий парижский синдикат, распоряжающийся средствами бывших вишистов. Казино было отреставрировано, его бело-золотой фасад подновили, салоны отделали в бледно-серые тона с бордовыми коврами и занавесями. Потолки украсили громадные люстры. Были приведены в порядок сады, заработали фонтаны, вновь открылись оба больших отеля — «Сплендид» и «Эрмитаж».