Казнь на Вестминстерском мосту
Шрифт:
— Я должен спросить у вас, мэм, не получал ли сэр Локвуд какие-либо угрозы. Что вам известно об этом? Были ли у него противники на депутатском поприще или конкуренты в бизнесе, которые могли бы желать ему зла? Конечно, это мог совершить и сумасшедший, однако и вероятность, что это дело рук человека, знавшего его, тоже исключать нельзя.
— Нет! — Как и ожидал Питт, это «нет» было безотчетным. Кому понравится считать подобное злодеяние чем-то иным, кроме превратности судьбы, несчастливого стечения обстоятельств,
— Он часто возвращался домой пешком после поздних заседаний?
Леди Гамильтон заставила себя собраться. По ее глазам Питт понял, что она внутренним зрением видит выступающий из темноты мост, представляет, как совершается злодейство.
— Да-да, если погода к этому располагала. Идти всего несколько минут. Путь хорошо освещен… и…
— Да, знаю, я сам прошел этой дорогой. Вполне возможно, что очень многие знали, что рано или поздно он пойдет домой пешком, и ждали этого момента.
— Допускаю, что это так, но только безумец мог…
— Ревность, — сказал Питт, — страх, алчность способны сорвать присущие нормальному человеку ограничения и обнажить нечто, что очень близко к безумству.
Леди Гамильтон ничего не сказала.
— Вы хотите, чтобы я известил еще кого-то? — мягко спросил Питт. — Других родственников? Если бы мы могли избавить вас от печальной…
— Нет-нет, благодарю вас. Я уже велела Хаггинсу позвонить моим братьям. — Ее лицо напряглось и приняло странное, скорбное, оскорбленное выражение. — И мистеру Барклаю Гамильтону, сыну моего мужа от первого брака.
— Позвонить?..
Она удивленно заморгала, потом поняла смысл его вопроса.
— Да, у нас есть этот самый… телефон. Я почти им не пользуюсь. Я считаю это варварством — разговаривать с людьми, когда не видишь их лица. Предпочитаю писать письма, если нет возможности нанести визит. Но сэр Локвуд видит… видел в этом массу удобств, — поправилась она.
— Он хранил дома рабочие документы?
— Да, в библиотеке. Однако я не вижу, какая вам от них может быть польза. В них нет ничего конфиденциального. Такого муж в дом не приносил.
— Вы уверены?
— Полностью уверена. Он несколько раз сам мне так говорил. Он, знаете ли, был личным парламентским секретарем при министре внутренних дел. И знал, как хранить секреты.
В этот момент в холле раздался шум. Парадная дверь открылась и закрылась, и довольно громко зазвучали два мужских голоса, перекрывая недовольное бормотание дворецкого. В следующее мгновение дверь передней широко распахнулась, и на пороге возник один из мужчин. Его седые волосы отливали серебром в свете ламп, красивое лицо с волевым носом и соболиными бровями было мрачным и напряженным.
— Аметист, дорогая. — Он вошел, игнорируя Питта, и заключил в объятия свою сестру. — Это ужасно! Не могу передать, как я опечален. Мы, конечно, сделаем все возможное,
— Мне ничего не надо, спасибо, — сказала леди Гамильтон и, втянув голову в плечи, отвернулась от него. — Локвуд мертв — никто из нас уже ничего не изменит. И спасибо тебе, Гарнет, но я никуда не поеду. Возможно, потом.
Наконец-то Гарнет Ройс посмотрел на Питта.
— Полагаю, вы из полиции? Я сэр Гарнет Ройс, брат леди Гамильтон. Это ваше требование — чтобы она осталась в Лондоне?
— Нет, сэр, — ровным голосом ответил Томас. — Но, думаю, леди Гамильтон была бы рада оказать нам всемерную помощь в поимке того, кто виновен в трагедии.
Гарнет окинул его холодным, бесстрастным взглядом.
— Не представляю, каким образом. Маловероятно, что ей что-то известно о том безумце, который совершил это преступление. Если мне удастся убедить ее уехать из Лондона, могу ли я быть уверенным в том, что у вас не возникнет никаких возражений? — В его голосе явственно звучало предупреждение; это был тон человека, привыкшего не только повелевать, но и чтобы его желания исполнялись.
Питт не моргнув встретил его взгляд.
— Расследуется уголовное преступление, сэр Гарнет. На настоящий момент я не имею ни малейшего представления о том, кто его совершил и какие мотивы им двигали. Но я не исключаю, что у сэра Локвуда, который был публичной фигурой, по какой-то причине появились враги, реальные или воображаемые. Было бы неразумно делать преждевременные выводы.
В комнату прошел Джаспер, более молодая и менее властная версия своего брата. У него были более темные глаза и волосы, и в его облике напрочь отсутствовало обаяние, присущее Гарнету.
— Гарнет, инспектор абсолютно прав. — Он положил руку на предплечье сестры. — Тебе лучше прилечь, дорогая. Пусть камеристка приготовит тебе из этого укрепляющее питье. — Он протянул леди Гамильтон маленький пакетик с сухими травами. — Я загляну утром.
Женщина взяла пакетик.
— Спасибо, но тебе нет надобности пренебрегать своими постоянными пациентами. Со мной все будет в порядке. Мне предстоит много дел: отдать распоряжения, известить людей, написать письма и так далее. У меня нет намерения сейчас уезжать из города. Возможно, позже — потом — я с радостью поживу в Олдебурге. Я благодарна тебе, Гарнет, за заботу, но если?.. — Она вопросительно посмотрела на Томаса.