Казна императора
Шрифт:
В кабинете поручик не спеша вздул крайнюю свечку настольного шандала и затоптался на месте, но не спускавший с него глаз Васек тут же прикрикнул:
— Ну, то де гроши?!
— Здесь… — со вздохом отозвался Тешевич, медленно, словно нехотя вытягивая ящик секретера, куда он давно, еще по приезде, забросил свой, когда-то добытый в лагере, револьвер.
Ни минуты не сомневаясь, что из ящика сейчас начнут появляться монеты или купюры, Васек раскрыл свою кожаную вытертую сумку и подставил ее Тешевичу.
— То сыпь сюды!
— Сейчас…
Поручик
Увидев в руках Тешевича оружие, никак не ожидавший такого оборота Васек вытаращил глаза, но поручик не дал ему даже сдвинуться с места. Мгновенно перехватив у противника руку с револьвером, Тешевич спокойно, не испытывая ничего, кроме брезгливости, дважды надавил на спуск.
Два слитных выстрела громом прокатились в гулком по ночному времени доме. Васек с выражением тупого удивления на лице мешком свалился на пол, и тут, к вящему удивлению поручика, снизу, из гостиной, долетел поток яростной брани:
— Ты, сволочь, опять за свое!… Говорил тебе, не бей буржуя сразу!
Лестница загудела под чьими-то сапогами, и едва дождавшись появления в дверях темного силуэта, Тешевич выстрелил. Бандит мгновенно переломился пополам и с диким криком покатился но лестнице вниз. Поручик тут же притушил огонек свечи пальцами и скользнул на цыпочках к косяку.
Сверху хорошо было видно, как оставшийся грабитель бестолково мечется по гостиной. Сначала он отскочил к двери, потом подбежал к своему товарищу, еще дергавшемуся на последней ступени лестницы, наконец, видимо взяв себя в руки, переступил через вздрагивающее тело и начал медленно подниматься.
Секунду Тешевич колебался, прикидывая, остались ли еще патроны в барабане, но под бандитскими сапогами скрипнула одна ступенька, вторая, и поручик решился. Он внутренне приготовился к сухому щелчку курка, но, на его счастье, еще один патрон был, и вспышка нового выстрела на мгновение отразилась в стеклах окон.
Третий грабитель какое-то время стоял неподвижно, потом медленно завалился назад, и выпавший из его рук карабин, скользнув по перилам, с металлическим лязгом упал на пол. Минуту Тешевич ждал, не появится ли еще кто-нибудь, и лишь убедившись, что в доме все замерло, прокрался к окну.
Возле сарая стояла чужая пароконная бричка, возле которой мельтешили неясные тени. Скорее всего, она подъехала уже после того, как три первых грабителя вошли в дом, но поручику некогда было думать о такой мелочи. Сейчас его просто поразило, что люди, оставшиеся во дворе, никак не среагировали на стрельбу в доме.
Ощупав пальцами барабан и убедившись, что патроны все-таки кончились, Тешевич отбежал к лестнице и поспешно подхватил карабин. Проверив, заряжен ли он, поручик, не торопясь, выбрал из подсумка, висевшего на поясе бандита, снаряженные обоймы и рассовал их по карманам.
Вернувшись к окну, Тешевич долго вглядывался в предрассветную
Покончив с ремонтом, оба грабителя там же, на месте, начали совещаться, нетерпеливо поглядывая в сторону освещенных окон господского дома. По их поведению можно было судить, что других чужаков во дворе нет, и Тешевич, взяв карабин наизготовку, прокрался к парадной двери.
Поручик успел вовремя. Один бандит остался на месте, а второй решительным шагом, по-армейски отмахивая рукой, пошел к крыльцу. Не желая бить мелкое остекление двери, Тешевич улучил момент и, распахнув ногой створку, выстрелил навскидку. Пуля швырнула бандита на песок площадки, а поручик, одним махом перескочив низкую балюстраду, затаился рядом с крыльцом.
И вдруг, откуда-то сбоку, ударил маузер. Стрелок бил прицельно, так как пуля, заставив поручика инстинктивно вжаться в землю, впилась в ступеньку, совсем рядом с его головой. Секундой позже, сообразив, что по нему бьет незамеченный им дозорный, Тешевич откатился в сторону и, не целясь, пальнул из карабина по ограде, за которой укрывался еще один грабитель.
Именно в этот момент, когда перестрелка выплеснулась из дома во двор, подоспела неожиданная помощь. Окно квартиры Пенжонека распахнулось, и оттуда дуплетом пальнул охотничий дробовик. Волчья картечь с воем хлестнула свинцовым градом по той же ограде, одновременно заставив взвиться на дыбы испуганных лошадей.
С храпом они шарахнулись в сторону, и тут кто-то плохо различимый выметнулся из-за ограды, на ходу заскочив в бричку. Второй уцелевший, что так и торчал столбом, вдруг подскочил, перехватил вожжи и, заваливаясь на сиденье, дико гикнул. Лошади в раз рванули, и бричка, кренясь на повороте, скрылась за углом каретника, оставив за собой только пыль да гулкий топот уходившей бешеным аллюром запряжки…
На прииске Шурка и Чеботарев прожили целую неделю. Передохнув и слегка отъевшись, ранним утром они отвязали бат, чтобы плыть дальше. Их отъезд не должен был вызывать ничьего удивления, поскольку полковник всерьез вошел в роль инспектора, а ниже по реке, верстах в шестидесяти, располагался другой прииск, побогаче, куда они якобы и направились.
На самом же деле напарники проплыли всего верст с десять и, пустив брошенный бат по течению, снова зашагали прямиком. Перевалив поросший лесом водораздел, они вышли на большак, и в первой же деревушке наняли лошадей. На обывательских Шурка и Чеботарев ехали без опаски, так как у полковника, в его «хитрых» голенищах, нашлось еще два удостоверения, на этот раз уже «уполномоченных губернской статуправы».
На последний перегон перед уездным центром Чеботарев попросил мужика-подводчика выехать с первыми петухами. Чалдон, имевший, видимо, свой интерес, охотно согласился, и к городской окраине они добрались часу в двенадцатом.