Казна императора
Шрифт:
Хорошо ознакомлены?! с предысторией дела Седлецкий вздрогнул от неожиданного крика и, понимая, что совещание грозит перейти в обычную перепалку, поднял Руку:
— Товарищ Щерба, имею замечание.
— Давай, товарищ Седлецкий, — Щерба облегченно вздохнул и сел.
— Считаю, — Седлецкий многозначительно прокашлялся, — товарищ Чикин поступил правильно.
Члены комиссии переглянулись, а у Щербы одна бровь полезла кверху, однако, заметив это, Седлецкий только чуть повысил голос и продолжал:
—
— Да ничего он, падла, не говорит! — выругался Чикин. — С перепугу ничего вспомнить не может!
— Ну хоть, где полковник с пролетки спрыгнул, помнит? — спросил Седлецкий.
— Да, говорю, ни хрена он не помнит! Одно талдычит, на переезде еще был, а потом нету!
— Товарищи, а на поезд он сесть не мог? — Седлецкий по очереди посмотрел на сидевших вокруг стола членов комиссии.
— Исключено, — после короткой паузы отозвался худой. — Мы кондуктора товарняка допросили. Утверждает, никто не садился.
— Похоже, он в предместье прячется, — предположил сосед худого. — Самый обывательский район. По-моему, там искать надо…
— Будем искать! — загорячился Чикин. — Будем!
— Послушайте! — вмешался третий, незнакомый Седлецкому член комиссии. — А на кой нам черт, собственно говоря, этот полковник? Ну, сбежал, понятно, но документы-то у нас!
— Правильно, вот они, — облегченно вздохнул Щерба и положил руку на лежавшую перед ним тоненькую папочку.
— Давно бы так… — желчно заметил худой и добавил: — Раз полковника прохлопали, так и кудахтать нечего…
Седлецкий осторожно покосился на говорившего. Судя по тому, как на это замечание среагировал Щерба (а председательствующий всего лишь страдальчески сморщился, что совсем не походило на весьма ершистого комиссара), можно было судить, что главный здесь именно этот впалощекий.
Седлецкий пораскинул мозгами и сделал из всего услышанного вывод, что его сосед, похоже, держит в своих руках все зарубежные связи, а дело, которым сейчас занята комиссия, для него так, побочное, и к поискам ценностей он относится весьма скептически.
Тем временем Щерба, молча проглотив реплику, после короткой паузы снова заговорил:
— Тогда, значитца, мы имеем… — Он раскрыл папку и начал перебирать лежавшие там бумаги из пакета Кобылянского. — Опись всего спрятанного, но это, я думаю, сейчас не важно…
— Как это не важно? — снова перебил Щербу худой. — Еще как важно! Немедленно взять на заметку и как только где что появится, сразу
— Так это по его части, — нашелся Щерба и ткнул рукой в сторону Чикина. — А по нашей вот. Непонятный текст и карта…
— Почему же непонятный? — не проронивший до сих пор ни единого слова похожий на офицера член комиссии внезапно заговорил: — Вы передали нам копию, у нас в шифровальном отделе поработали, и не позднее чем завтра-послезавтра мы будем знать все, что там написано.
— А что-нибудь уже ясно? — поинтересовался худой.
— Конечно, — офицер всем корпусом повернулся к нему. — Это описание места, особенности заложения и такое прочее.
— Так почему не докладываете? — тут же повысил голос Щерба.
— Сделаем все и доложим, — офицер никак не прореагировал на начальнический тон Щербы.
— Я думаю, карта главное, — поспешил вмешаться Седлецкий и спросил: — Как я понял, у нас тут есть картограф?
— Есть, — отозвался сидевший в самом углу скромный молодой человек.
— Доложи, — коротко бросил Щерба.
Картограф поспешно вскочил и, глотая от волнения окончания слов, начал:
— Карта практически немая, но там есть с одной стороны железная дорога и, как мы поняли, шоссе. Значит, при детальном изучении, есть возможность точно, — картограф чуть споткнулся на слове, — и-ден-ти-фи-ци-ровать местность. Но это вопрос времени.
Видимо, не поняв значения сказанного, Щерба заморгал, и тут худой, решительно взяв инициативу в свои руки, резко бросил:
— Вопрос совершенно ясен. Как только будет закончена работа с документами, надо немедленно приступать к делу, сосредоточив все в руках «тройки». Старшим предлагаю товарища Седлецкого, членом товарища Сатикова, а третьим…
Худой выжидательно посмотрел на Седлецкого, и тот, догадавшись, что вопрос о его назначении был решен заранее, а вдобавок еще и поняв, чем вызвана задержка, рассудительно сказал:
— Если мне оказано доверие, то я считаю, надо третьим взять товарища Чикина.
Видимо, Седлецкий угадал правильно, так как худой утвердительно кивнул, а чекист преданно и благодарно посмотрел на новоназначенного председателя «тройки»…
Слух о событиях в усадьбе Тешевича птицей облетел уезд, и сразу после окончания полицейского дознания, которое ввиду ясности картины было весьма формальным, к поручику зачастили признательные визитеры. Первым, еще до окончания следствия, прибыл пан Ронцкий, оказавшийся хозяином той пароконной запряжки, на которой разъезжали грабители… Как выяснилось, месяц назад банда здорово почистила его закрома, а он, по его собственному признанию, был просто ни жив ни мертв, больше всего опасаясь за судьбу двух своих дочерей.