Казнить или помиловать?
Шрифт:
— Воспитаю, — едва заметно улыбнувшись, произнес Руслан, отпивая со своего бокала.
Я сделала идентичный жест, но вот отпила больше половины, потому как если мне предстояло вытерпеть очередную порцию боли, то лучше мне быть в нетрезвом состоянии, ведь так она затупляется. Во всяком случае, я на это надеялась.
— Как? — полушепотом спросила я, продолжая смотреть на него: властного, по-мужски красивого и бесчеловечно жестокого.
— Как того захочу, — выдохнув прямо в мое ухо, произнес мучитель, катастрофически близко прислонившись ко мне.
Я чувствовала размеренное биение его сердца, жар, исходивший от его тела и мимолетно оставленный поцелуй, искусно очерченными губами,
— В очередной раз возьмешь меня силой? — проговорила я, не смея шевелиться.
— Почему бы и нет? — вопросом на вопрос, ответил Руслан отстранившись.
Его взгляд стал серьезным, ожесточенным, он осушил свой бокал, отставляя его в сторону, и беспристрастно произнес, нарушая повисшую тишину:
— Я могу и буду брать тебя, как хочу, когда хочу и сколько хочу. Ты, — начертив в воздухе воображаемый круг, указывая на меня, продолжил наставник, — вся, без остатка моя. И ни один наемник не имеет права покушаться на то, что принадлежит мне, а тем более дискредитировать меня перед другими, указывая на то, что он имеет мою собственность!
Последнее слово он практически прорычал мне в лицо и резко развернул меня к себе спиной, удерживая одной рукой, а второй потянулся к столу и мгновенно затемненное стекло, бывшее перегородкой в другую комнату, отразило Канта, который сжимал кулаки и с вызовом смотрел на Руслана.
— Злится, забавно, а когда дарил тебе кинжал, он был рад? Думал, что я спущу ему эту выходку, потому что идет охота, и я не могу применить силу, но есть методы изощренней. Как тебе, уверенная моя, секс на публику, возбуждает? — не скрывая получаемого удовольствия от подстроенной им ситуации, грубо произнес мучитель.
Секундное молчание, сердце едва отбивает удары, и я смотрю в глаза Канта, переполненные эмоциями, которые он старается подавить в себе. Я шумно сглатываю, стараясь обдумать сказанные мастером слова, но их смысл доносится до меня отвратным эхом. Я не хочу верить в то, что он сказал, потому что подсознательно понимаю, что ему ничего не стоит это сделать.
— Пожалуйста, я сделаю все, что ты захочешь, но прошу тебя, не делай этого, — взмолилась я, будучи прижатой к его груди.
— Ты и так сделаешь все, что я захочу, — зарывшись носом в мои волосы, прошептал Руслан, извлекая подаренный Кантом кинжал из ножен.
— Я не могу так, — кусая губы, едва слышно вымолвила я, ощущая, как горячие, соленые дорожки слез потекли по моим щекам.
— Расслабься и получай удовольствие, не заставляй делать тебе больно, — излишне интимно ответил мучитель, убирая мой бокал и заботливо вытирая слезы с моего лица.
Я чувствовала, что меня трясет изнутри от мерзости, которую мне предстояло вытерпеть, от отвращения к себе, из-за того, что я ничего не могу сделать, совершенно ничего, только покорно ждать, когда весь этот кошмар, который не успел начаться, закончится.
Расчетливый взгляд янтарно-карих глаз блуждал по мне, когда Руслан развернул меня лицом к себе. Он отложил кинжал в сторону и с легкостью приподнял меня, усаживая на стол. Удобно устроившись меж моих бедер, мучитель продолжал рассматривать меня, как будто изучал изменения, что происходили во мне. Я же и сама ощущала, что страх отчего-то понемногу стал отходить на второй план, а вот привычная злость, которую я часто испытывала во время тренировок с Драко и Кантом, когда они отпускали шуточки о моих способностях лишь к одному делу, затмевала мой разум.
— Я возненавижу тебя, если ты это сделаешь, — сорвалось с моих губ, когда искусные пальцы гладили обнаженную кожу под футболкой,
— Буду польщен, — наклонившись совсем близко ко мне, выдохнул он в мое ухо, обдавая его горячим дыханием.
— Тогда польстись этим! — прошипела я.
Резким движением я схватила кинжал за рукоятку и прочертила им воздух перед собой, так как Руслан уже отклонился и в следующую секунду заблокировал мой очередной удар. Я спрыгнула со стола и попыталась снова нанести удар, но мучитель лишь улыбался, совершенно не опасаясь лезвия. Он непринужденно уклонялся, явственно издеваясь и дразня меня, задействовав только корпус, в то время как его руки были сомкнуты за спиной. Но долго играть он со мной не стал и мгновенно заключил в тиски своих рук, выбив оружие. Я даже не заметила, как он это сделал: держалась дистанции, как учил Драко, как враз была остановлена возникшим рядом со мной наставником, что не без удовольствия ухмылялся, рассматривая меня.
Только сейчас его взгляд отличался от обычного, таким же взглядом он вознаграждал Локи, когда тот пытался обойти в мастерстве на ножах Драко. Он как будто оценивал меня и делал для себя выводы, не собираясь делиться ими со мной.
— Чертовски глупо, уверенная моя. Неужели ты думала, что сможешь задеть меня этой зубочисткой? — бросив пренебрежительный взгляд в сторону кинжала, произнес Руслан.
— Глупо было бы не попытаться, — процедила я сквозь зубы, ощущая сковывающую меня злость.
Взгляд мастера ожесточился, он одним рывком разорвал молнию на моих джинсах, крепко удерживая мои руки за моей спиной. Я попыталась вырваться, но он надавил на мои запястья, причиняя боль, от которой я поморщилась и согнулась настолько, насколько позволила его хватка.
— Прелюдия затянулась, Рита, а я ненавижу, когда мое время тратится впустую, — грубо произнес мучитель, наклоняя меня над столом, но при этом изменив угол обзора для одинокого зрителя.
Чувство дежавю обрушилось на меня, вырисовывая в памяти яркие картины из прошлого: его кабинет, различное оружие, глаза, горящие гневом, дубовый стол, стремительно нарастающая боль, дезориентация, кромешный страх и отчаяние. Злость, что контролировала мое сознание, отступила, а нервная дрожь пробежалась по телу от ощущения горячих, изучающих меня пальцев Руслана. Я отвернулась, зная, что Кант по-прежнему видит нас. Он видит, как мучитель удерживает меня, видит, что его рука по-хозяйски ласкает меня, проникая под тонкую ткань трусиков. И видит, как я реагирую на эти прикосновения, которые кардинально отличались от всех, что я испытывала ранее. Тело реагировало отдельно от разума и сердца, оно подчинялось своим законам, заставляя дышать меня чаще и внимать каждому прикосновению. От этого всего меня едва ли не выворачивало наизнанку. Отвратные, мерзкие чувства закрадывались глубоко внутри меня, заставляя ощущать грязь, с которой меня смешали, с которой смешал меня ОН.
— Это даже забавно, — хмыкнув, произнес мучитель, наклонившись ко мне. — Ты испытываешь страх, злость, отвращение, но при всем при этом твое белье можно выжимать. — Его пальцы заскользили по влажным складкам, дразнящими движениями играя с клитором. — Ты ненавидишь меня сейчас, но не из-за того, что я с тобой делаю, а из-за зрителя, который не позволяет тебе расслабиться.
Выбранным им тоном, можно было озвучивать порно ролики, где десятки женщин отдавали бы все, чтобы услышать этот дьявольски чарующий голос, но я не была в их числе, я презирала его. Презирала за то, что он делал со мной за то, что он заставлял меня чувствовать, за то, что больше никогда не смогу воспринимать себя как прежде за то, что мне нравилась эта грязная игра, в которую он втянул меня, и я проклинала себя за это.