Кедровый лохотрон
Шрифт:
— Всё что мы узнали, мы узнали агентурным путём, подкупом и запугиванием. Ничто иное на них не действует. Сами же они требуют оружия и продовольствия. Требуют вперёд, так же, как неосторожно мы провели операцию по поставкам старого имперского оружия этим летом. Вперёд, много и без оплаты.
— Прелесть дармовщины они хорошо распробовали и теперь желают чтобы и дальше оно также и было.
— Ну-ну, — многообещающе прищурила глаза Императрица. — Посмотрим насколько их хватит.
— Подгорные признаются что у них голод, и просят помощи в налаживании сельского хозяйства,
— Но сами учиться не хотят. Точнее — учатся, если заставлять из-под палки. Но потом всё равно работать по специальности отказываются, стараясь всеми способами избежать труда и занять какое-нибудь командное место. Руководить, командовать, грабить — вот их стезя. Работать — нет, не хотят. Работать у них считается чем-то позорным.
— Им что, нужны наши рабочие и инженеры в качестве рабов? — недоумённо воззрилась императрица на докладчика. — Чтоб те за них работали, а они только барствовали? Я правильно тебя поняла?
— Правильно, — с довольным видом кивнул головой огромный, мощный ящер из писцов, что сегодня читал ей доклад. — Правильно! Работать они не желают, а вот править — не отказались бы. Им нужны рабы. Толковые, обученные, работящие рабы. Желательно, жители Империи. А себе они отводят место хозяев.
— Ну, или как-то так, — раздражённо поморщился он.
Всем видом своим он показывал, что вспоминать о тяжёлых переговорах с подгорными людоедами ему не хотелось категорически.
Взгляд докладчика перестал метаться по комнате и задержался на императрице.
Императрица сидела в мягком, удобном кресле и молча, с задумчивым видом постукивая обглоданной куриной косточкой, оставшейся от обеда, по мягкой, расшитой шёлком обивке кресла.
— Лю Шань!
Невысокий, совсем не характерно мелкий для огромных ящеров, невзрачный, слегка сутуловатый подгорный ящер нарисовался за её спиной буквально из воздуха.
— Что скажешь?
Лю Шань, для всех невзрачная, ничем не примечательная личность, почему-то выделенная Императрицей из большой череды вероятных претендентов-любовников, давно уже привык к манере Императрицы говорить загадками и полуфразами, которыми буквально каждый день проверяли его на сообразительность. Как это не было увлекательно для стороннего существа, с интересом наблюдавшего за подобным со стороны, но для того к кому обращались, не попадание с правильным ответом в то, о чём она думала, грозило самыми серьёзными неприятностями.
Казалось, он чудом ещё держался. Все остальные, кто начинал вместе с ним карьеру при дворце давно уже куда-то пропали. Он же оставался, раз за разом совершенно чудесным образом угадывая запросы своей госпожи.
Об истинной же причине столь стойкой непотопляемости мелкого придворного служки знали лишь они вдвоём с Императрицей. Для всех остальных он был такой же как все, только чуть более удачлив.
Впрочем, чудес здесь не было. Это только на посторонний взгляд была чудесная, нечаянная догадка. На самом деле за этим стоял огромный вычислительный аппарат имперской безопасности по сбору и анализу
Такое поведение, имело под собой серьёзную подоплёку. В первую очередь, отвлечение внимания от самой Императрицы, мол, высшее существо и ей всё позволено, а во-вторых, что, наверное самое главное, и из-за чего в своё время собственно и была затеяна вся данная комбинация, такая система позволяла в любой момент убрать из дворца любого неугодного. Без объяснения причин. Просто не понравился Императрице — и всё.
И жаловаться никто не мог. Точнее — не смел. Ведь вот же он — удачливый клерк. Смотрите — любуйтесь, берите с него пример. Что вам мешает быть такими же? Не можете — сами виноваты.
И ещё ни разу подобная система не давала сбоев.
К тому же и самой Императрицей при таком раскладе было легче управлять. Туповатая ящерица искренне считала что её вопросы с утра фрейлинам по тому или иному вопросу найдут своё логическое продолжения в ответах Лю Шаня. А что сами вопросы сформулированы и ненавязчиво ей подсунуты — она не понимала. Как не понимала и того как можно манипулировать мыслящими существами без прямых, чётко и ясно отданных приказов.
— За художником послали, — ниже обычного склонился в поклоне Лю Шань. — Дня два ему надо на то чтобы сделать лицевые копии в достаточном числе. А дальше, будем проверять. Если это действительно они, незабвенные враги нашей дорогой княжны, то она с нами не всегда была искренна.
— Никто с нами никогда не бывает до конца откровенен, — недовольно проскрипела Императрица. — Ну что за люди скверные, лживые существа. Нет бы, прямо сказать. Так, мол, и так. Отдай их мне. Нет, ей надо самой, надо обязательно что-то затеять этакое, с подковыркой. Узнай! Что ей от них надо. В моей империи не должно быть ничего, что бы я не знала. Тем более того, что касалось бы этих трёх смешанных кланов. И особенно их глав.
— Можешь особо не торопиться, — усмехнулась она. — Но знать я должна всё!
— И костюмчик её проверь, — тихо проговорила она в спину испарившемуся помощнику. — Что-то в нём не так!
— Госпожа это имеет в виду?
Перед лицом императрицы замаячил маленький кусочек какой-то материи, по цвету очень похожий на тот, в котором была на приёме княжна.
— И здесь успел, — довольно откликнулась императрица, осторожно принимая в руки обрывок материи. — Молодец.
— Тебе он ничего не напоминает?
— Защитная, кровеостанавливающая ткань, — тихим, ровным голосом откликнулся Лю. — Высшего качества. Выше всего того, с чем до сих пор сталкивались. Аналогов в Империи не имеется, никем не производится и ниоткуда не поставляется. Последний год, начиная с месяца травня — основная статья затрат внешних торговых закупок. Откуда везут — неизвестно. Где производят — неизвестно. Кто производит — неизвестно. Из чего производят — не известно. Не известно ничего.