Кедровый лохотрон
Шрифт:
Впрочем, тут он был не прав. Встретиться с пореченскими татарами, когда те "отдыхают", никто в здравом уме и врагу бы не пожелал. Управы, как правило, на них не было. Как не было и тормозов у этой, довольно безбашенной публики. А уж когда те — "гуляли"… вообще лучше было к ним не соваться.
Настроение испортилось. Случись с ними сейчас случайно встретиться на улице, придётся драться, без вариантов. А драться категорически не хотелось. Сегодня они встали ещё до света и весь день без остановки спешили в город, торопясь успеть до заката.
Успели, блин. А тут такой сюрприз — вполне вероятная драка с какими-то
— Что такое не везёт и как с этим бороться, — мрачно пробормотал он. — Но делать нечего, надо ехать. Не ночевать же под стенами города, испугавшись каких-то дебоширов, — вяло пошутил он. — К тому ж…, - Сидор оглянулся назад, на свой небольшой караван.
— М-да, — глубокомысленно изрёк он. — Кажется, это я один такой здесь из себя весь миролюбивый и толерантный.
На довольные физиономии немногочисленного отряда у себя за спиной следовало бы посмотреть. Те явно собирались нарываться на драку, доставая заранее спрятанные в перемётных сумах лошадей специально как раз на такой случай приготовленные крепкие деревянные палки и поудобней укладывая их на луки сёдел.
Похоже, что драться придётся, сомневался лишь он один.
— Вот всегда так, — мрачно констатировал Сидор с видом истинного философа. — Что за народ вокруг собрался. Никакого миролюбия. Что ни город — обязательно драка.
— Нормально, — донёсся чей-то весёлый голос из конца их небольшого каравана. — Перед сном разомнёмся. А то уже два дня в Приморье, а ещё ни одной драки не было. Непорядок.
— Пить, так пить, пробормотал котёнок, которого несли топить в пруду, — флегматично отозвался Сидор. — Ну что ж. Раз процесса нельзя избежать, придётся его возглавить.
Где там моя палочка-выручалочка.
Вот она, моя палочка-выручалочка.
Сидор с довольным видом нежно провёл рукой по отполированной частыми прикосновениями гладкой ручке небольшой аккуратной палицы, внешне удивительно похожей на самую банальную скалку для раскатывания теста, и небрежно приподняв, прислонил её к правому плечу.
Поехали, братцы. Покажем местной татарве, где русский дух, где русью пахнет.
И легонько постучав скалкой по крышке пулемётного броневика, послал тачанку вперёд. В городе у Сидора было много дел, и задерживаться надолго в воротах не стоило. Да и спать хотелось жуть, как, всё-таки встали рано, а до дома ещё не добрались. Да и завтра надо было бы пораньше встать и заскочить в своё имении здесь в горах. Проверить, как там идут дела.
Да и вообще…, кулаки чесались.
Сидор почувствовал лёгкий азарт, что по опыту он знал, являлось непременным предзнаменованием близкой крепкой драчки.
Всё же, хоть и нет у его дома здесь пока ещё нормальной мебели, а всё одно, лучше просыпаться под своей крышей, хоть и на полу, чем на свежем воздухе, да под дождичком, или даже под утренней росой.
Открыв глаза, Сидор долго ещё лежал в темноте, нежась в нагретой за ночь постели из брошенного на недавно настеленный свежий пол овчинного кожушка и толстого овечьего одеяла, сверху. Дом ещё спал. Было тихо, и Сидор с неохотой вспомнил вчерашнее.
Сразу заныл подбитый вчера глаз, легонько дёргая тупой болью. В ухо тут же стрельнуло и настроение сразу поднялось. Славно вчера кулаки почесали, ничего не скажешь.
Пробраться
Каким ветром их занесло в тот тёмный переулок, одному Богу известно. И что им там было надо — тоже осталось покрыто мраком, потому как едва завидя друг друга, обе группы не сговариваясь, молча, устремились навстречу друг другу. И разлившаяся уже к тому времени вокруг чернильная чернота позднего осеннего вечера сыграла с ними плохую шутку.
В том, что встретились свои, они разобрались, лишь только когда изрядно начистили друг другу морды. И лишь после того, принялись разбираться, с кем встретились и чего от них хотят.
И с удивлением обнаружили знакомых парней из Гуано. Переселенцы с равнины, нанятые на время, пока их не сменит там очередная смена дежурных егерей, пришедшая на смену погибшему гарнизону.
А после была грандиозная примирительная пьянка, как обычно затянувшаяся чуть ли не до утра. А потом, не дожидаясь её окончания, Сидор ушёл к себе в комнату спать.
И сейчас пытался встать, лениво почёсывая тупо ноющие после вчерашней драки бока. Ничего не скажешь, весело они вчера добрались до дома.
Сидор осторожно потрогал лицо. Вроде, все зубы целы.
Распухшие губы торчали на лице, словно два надутых воздухом мешочка. Славно Травник вчера съездил ему по физиономии, пока они не разобрались кого мутузят.
— "Но, ничего, — мстительно ухмыльнулся он, вспомнив торчащее далеко в сторону багровое, оттопыренное ухо Травника. — Я ему тоже от души врезал. Теперь знать будет, как приставать к мирным прохожим в тёмном переулке. Гулёна, блин".
— Проснулся?
Гулкий, эком отозвавшийся от углов в комнате голос Кузнеца, громом прогремел у Сидора над головой
— Блин, — со стоном Сидор схватился за голову. — Нельзя ли потише. Народ спит ещё, а ты в полный голос орёшь.
— Народ проснётся, потому что народу пора вставать, — с усмешкой отозвался тот, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Надеюсь, ты не будешь спать до обеда, как здесь у всех дворян принято.
— Ну, — Сидор с удовольствием душераздирающе зевнул. — Принимая во внимание, что я не природный дворянин. То бишь, не урождённый, — с очередным зевком, лениво уточнил он. — То спаньё до обеда мне не грозит. Особливо с такими побудчиками, — сердито покосился он на кузнеца.
— Нам, гагарам, надо пропитание своё в поте лица свово зарабатывать. Потому, встаю.
— Вставай, вставай, — поторопил его кузнец. — Которую неделю торчим в городе, тебя дожидаючись. А тебя всё нет и нет. Непорядок. Так что вставай и поехали.
— Ка-кх-м, — закашлялся удивлённый Сидор. — А мы что? Договаривались о чём-то конкретном? Куда это поехали? Я никуда сегодня не собирался. По крайней мере с тобой.
— Нет, — улыбнулся кузнец. — Не договаривались. Но мог бы и пораньше приехать и мы б с тобой тут договорились. Чё те там в Ключе делать? Тут твоё место. Тут ты владелец огромных земельных угодий. А там влачишь жалкое существование и бьёшься с Советом за право засеять пшеницей жалкий клочок землицы для собственного пропитания, а тебя гнобят.