Keep Coming
Шрифт:
Он услышал музыку, доносящуюся из её наушников, а её движения участились, и девушка начала повторять слова песни.
Она не знала, что он в комнате, не слышала, как он вошел; её интересовала только музыка, ритм, движения, а его - то, как долго она еще сможет танцевать, пока он не решит, что пора заняться чем-то более активным и удовлетворяющим.
Эбернети смеется и, не в силах сдержаться, подходит, становится позади нее, одной рукой обнимая её за талию, кладя свою ладонь ей на живот, нежно прижимая ее к себе.
Эффи останавливается, открывает глаза и поворачивает голову
– Доброе утро, солнышко.
Эбернети чувствует, как она напрягается всем телом. Он готовится, что она ударит его, оттолкнет, сделает что-нибудь, что так похоже на типичное поведение капитолийки, но она разворачивается к нему лицом, и смотрит.
Снова смотрит своими нереально красивыми глазами.
– Может станцуешь для меня?
Эффи слегка краснеет от недвусмысленно намека, но не отступает.
– Пошел к чёрту, - шевелятся её губы. И волна жара прокатывается
вдоль его тела.
У него голову ведет от того, как она оборачивает своими тонкими ручками его плечи и тянется к его губам. Такая податливая, соблазнительная и его. Е Г О.
Медленно, нарочно задевая носом мочку ее уха, шею, он опускает свои губы на открытый участок у кромки выреза футболки. Эффи выдыхает, а ее руки оказываются в непослушных волосах Эбернети. Он победоносно ухмыляется сквозь дорожку поцелуев, которую оставляет на ее шее, обжигая каждый раз кожу девушки, касаясь своим языком.
Дыхание Тринкет учащается, и его пальцы осторожно двигаются по телу. Девушка обвила руки вокруг шеи Хеймитча, закрыла глаза и страстно поцеловала его в губы. Прильнула всем телом, чувствуя, что он уже возбужден. Он подхватывает её на руки и возвращается в спальню.
– Эбернети, перестань. Мне… - он снова впивается в её губы, осторожно укладывая девушку, нависая над ней, пока она пытается отпихнуть его в сторону.
– Мне нужно в больницу.
– Нет, сегодня у тебя выходной, - рычит мужчина, оставляя влажную дорожку поцелуев шее и ключицах.
– Там Цезарь, и Тави, и Логан… я уже опаздываю.
– К чёрту Логана.
– Он будет злится! Эбернети, - Эффи осторожно обхватывает его лицо своими руками, приподнимая на уровень своих глаз. Она подумала о том, что ком где-то внутри её грудной клетки, такой холодный и удушающий, исчезает. Словно не было всего этого дерьма вчера. И она благодарна ему за это. ЕМУ.
– К чёрту. Логана.
– медленно повторяет Хеймитч.
Она поднимается на локтях, а после выбирается из кровати и уходит в ванну. А он смотрит вслед. Смотрит, пока дверь не закрывается.
– Ненавижу этого идиота, - говорит он в пустоту и вслушивается в тишину.
– Кто-то в дверь стучит, - говорит Тринкет, выходя из ванной спустя несколько минут, надевая белый пушистый свитер.
Он пытается вспомнить откуда и когда в его квартире появились её вещи, но когда нужная
– Потерпит!
– Хеймитч! Открой дверь, может это важно.
– И не подумаю! Пусть сам открывает эту чёртову дверь. У него есть ключ.
Ещё несколько ударов в дверь, и девушка тянется к ручке, приветливо растягивая свои чуть припухшие губы в подобии улыбке.
Хэвенсби ворчит что-то в духе “почему так долго?” и проходит в квартиру, не дожидаясь приглашения. Следом за ним в комнату вошёл мужчина помоложе и женщина.
– Здравствуй Плутарх. Что-нибудь случилось? Или предлог «защита своих людей» уже неактуальна и тебе крайне необходима моя помощь?
– Ты когда-нибудь замечал, как глупо выглядят люди, которые только что переспали и думают, что это самая большая тайна для всех окружающих, - Хэвенсби улыбнулся Тринкет, заставляя её щеки покрыться румянцем, и метнул острый взгляд в сторону недовольного Эбернети.
Плутарх прошествовал на кухню, присел на стул и протянул газету Хеймитчу.
– Это, - бывший распорядитель указал на вошедшего помощника, - Кейдж, он адвокат. Будет помогать вам и мне искать компромисс в нашем нелёгком деле. И Фульвия.
Эффи озадаченно кивнула, смотря на скомканную газету в руках Хеймитча. Мужчина небрежно отбросил её на тумбу, и вопросительно уставился на Плутарха.
– Я дал вам достаточно времени, чтобы вы подумали над тем, что сейчас мне расскажете, ведь от этого зависит ваш срок. Твой Эффи, поскольку Эбернети уже ничего не спасёт!
– он слегка повысил тон, чтобы подчеркнуть свои слова, но на Хеймитча это не произвело ни малейшего впечатления.
– Итак, Вы готовы поделиться правдой?
– наконец заговорил Кейдж.
– Смотря, что Вы хотели бы узнать, - перекривлял его Эбернети, ловя колючий взгляд Тринкет.
– К чему этот цирк?
– Ты уезжаешь из Капитолия, ничего не сказав, а затем мои люди не могут найти тебя! О чём ты думал, Эбернети?
– шипит Плутарх; его ноздри раздуваются, а кулаки яростно сжимаются.
– Я не должен отчитываться каждый раз, - фыркнул бывший ментор.
– Ты же не за этим пришел. Давай к делу. Зачем тебе разговаривать с Тринкет? Поговорим вдвоём.
– Нет, Хеймитч, нам нужно поговорить с вами обоими.
– Это не обсуждается, - резко ответил Эбернети.
– Послушай…
– Не втягивай её в это, не сейчас.
– Я останусь, - вмешалась Эффи, присаживаясь напротив Плутарха.
– Всё хорошо.
Кардью всё время бросала удивленные взгляды на Эффи и Хеймитча, делая нужные записи, а Кейдж возмущенно фыркал, каждый раз сталкиваясь со стальным взглядом Эбернети.
– То, что происходит на улицах столицы - беспорядки - сулят только одно. Мы не хотим ещё одной революции, мистер Эбернети. Боюсь тут номер с Сойкой не пройдет, - выпалил Кейдж.
– Поэтому, я хотел бы, чтобы Эффи поучаствовала. Это поможет скрыть последствия вашего побега и даст развитие в деле против мистера Реддла.