Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft
Шрифт:
Я уже давно раздумывал над тем, что самые сумасбродные изобретатели Азерота — гоблины и гномы, сплошь и рядом выдают миру изобретения, которые далеко опережают время и обходят свои предпосылки. Зачастую они оказывались в музеях или частных коллекциях, поскольку их производство невозможно было ставить на поток. Изобретения гномов содержали мудрёные техномагические схемы, а секреты творений гоблинов обычно канули в Лету со смертью создателя.
И тем, и другим, был нужен кто-то предельно приземлённый и рациональный, чтобы ссадить их с небес на землю и сделать изощрённые схемы
«Так и живём» — меланхолично подумал я. Всю эту банду надо было давно свести вместе. Вторая Война сильно подпортила отношения, а до этого удалённость гоблинских островов от Каз Модана мешала ещё больше. Предпосылки для выгодных связей возникли совсем недавно.
— В общем, — оживлённо рассказывал Среброкинс. — Гоблин — это такая скотина, что если не понимает, как работает устройство, то обязательно его сломает. Дрессировать рабочих чертовски долго, и у нас до сих пор всего одна мастерская, которая поставляет приличные нарезные стоволы. Из того, что поставляют другие криводелы, мне, если честно, даже под магическим щитом стрелять страшно.
— Если нам дать подробную схему, сделаем всё в точности. Любую деталь проверим десять раз и за качество мы отвечаем головой, — ответил Карадин уверенно. — Заменим любой заводской брак бесплатно!
— Нам главное оставаться в доле и быть при делах, — замялся гоблин. — Если нас кинут с патентами, то я даже не знаю...
— Магни Бронзобород не кинет, — дворф аж приподнялся с места. — Это просто невозможно. Как же можно кинуть партнёра!?
— Ага, — горячо закивал гоблин, от волнения протерев вспотевшую зелёную макушку. — Немыслимо! Невозможно!
Я довольно ухмыльнулся. У гоблинов и дворфов странностей было в избытке. Однако, именно благодаря этим странностям, вместе они могли стать чем-то большим, чем просто суммой дворфов и гоблинов по отдельности.
***
— Эй, вы слышите? — внезапно спросил я.
Мы стояли на палубе дирижабля, где холодный воздух бил в лицо с неожиданной силой. Ветер трепал волосы и раздувал одежду, а его завывания гуляли по всему дирижаблю. Несмотря на это, острый эльфийский слух позволил мне вычленить в его звуках нечто постороннее. Нечто, подозрительно напоминающее гул мотора.
— Твою же мать, — выругался Среброкинс, внезапно подскакивая и перебегая в сторону кормы. Карадин, я, и все остальные кинулись за ним следом. Вскоре мы все уже видели, что стало источником звука.
По небу плыло удивительное устройство: два больших крыла, на которых были размещены многочисленные приспособления неизвестного назначения. За крыльями виднелись лопасти,
— Среброкинс, ты ту-у-ут!? — громко заявил о себе пилот, перекрывая рёв ветра.
Гоблинский воротила побледнел.
— Это Зиг Шуруполёт, — заорал он, оглядываясь в сторону столпившихся сородичей. — Поднимайте тревогу! Меня заказали!
Крылатый аппарат пролетел над дирижаблем ещё раньше, чем зеленошкурый экипаж забегал в панике по всей палубе. Я сначала услышал удаляющееся гоблинское хихиканье, а затем с ругательством отпрянул от края палубы: лепестки пламени падали на землю, стекая откуда-то сверху. Пилот явно сбросил над нами зажигательный снаряд. Надо было что-то решать, пока нас всех не приземлили — Шуруполёт собирался заходить уже на второй круг.
— Черт, зеленый, от тебя одни неприятности, — я выругался и подбежал к краю палубы.
— Этот кусок трольего навоза пытается зажечь дирижабль! Снижаемся, лентяи! Снижаемся! — орал Среброкинс.
Лихорадочно перезаряжая ружьё, он бежал по палубе в ту сторону, откуда должен был приблизиться вражеский пилот. Но что-то мне подсказывало, что противник был слишком хорошо снаряжён для боя, чтобы его можно было снять выстрелом из ружья. Остальные гоблины что-то бестолково верещали, в панике бегая по всей палубе.
Замерев у самого края, я выдохнул воздух из груди. Надо было решиться. Я уже достаточно много раз открывал канал в Искривлённую пустоту, чтобы ощущение тянущихся ко мне ладоней стало для меня привычным. Обжигающее прикосновение магии, текущей по моим венам, было единственным, к чему нельзя притерпеться. Её требовалось сбросить, и чем раньше, тем лучше. Сейчас прожорливая левитация подходила мне идеально.
— Мэвниар, ты чего творишь? — поразился Карадин. Глаза дворфа полезли на лоб, когда я стал перебрасывать ноги через перила.
— Лечу разбираться с этим ублюдком! — буркнул я, и спрыгнул.
***
Руки дворфа ухватили лишь пустоту. Он мгновенно забыл о гоблине, потрясенный поступком Мэвниара.
— Твою мать! — выпалил Брални, выпучив глаза.
Вскоре они увидели, как волшебник поднимается на один уровень с дирижаблем, поддерживаемый невидимой рукой. Пространство шло рябью вокруг него, мешая разглядеть эльфа. Его руки были словно погружены в ореол пламени странного синего цвета, а глаза пылали столь пронзительным светом, что было больно смотреть.
От Мэвниара во множестве стали отделяться сгустки пламени, устремляясь в гоблина. Тот уже развернулся, чтобы пойти на второй заход, и выпустил одинокую ракету, которую волшебник сбил ещё на подлёте, метнув пылающее копьё. Вскоре пилоту пришлось маневрировать — совершив немыслимый кульбит в воздухе, он совсем близко разминулся с пылающими энергетическими лучами и двинулся в противоположную сторону от дирижабля, удирая от эльфа. Струя пламени вырвалась из аппарата, придавая ему дополнительное ускорение.