Кельтская загадка

Гамильтон Лин

Гилхули уставился на меня.

— О чем это вы? — спросил он наконец. — Я никого не ударял. А если б ударил, то уж точно не бросил бы тонуть.

— Тогда откуда эта зеленая царапина на вашей лодке?

— Это треклятые сволочи из «Второго шанса» подговорили вас? — спросил он. — Если да, то…

Он вскинул кулак, и я быстро попятилась.

— Нет, — ответила я с безопасного расстояния, — треклятые сволочи, по вашему изысканному выражению, этого не делали. Не подговаривали меня ни на что, и, честно говоря, думаю, им не

терпится, чтобы я уехала. Может быть, начнем сначала?

Он пристально смотрел на меня несколько секунд, потом медленно опустил руку.

— Здравствуйте, — сказал он наконец. — Я Падди Гилхули, владелец этой лодки, носящей имя «Проигранные дела». А вы?

— Лара Макклинток. Здравствуйте.

— Американка, да?

— Я из Торонто.

— Канадка. Случайно, не приятельница Алекса как-там-его, который получил Коттедж Розы?

Я кивнула.

— Его зовут Алекс Стюарт. Он мой друг.

— Так, — произнес Гилхули. — Я слышал, что с ним была женщина. Мне сказал мой адвокат. Он был там, но вы это знаете, потому что тоже там были. Ну, что хотите сказать о моей лодке? Красивая, не так ли?

— Красивая, — ответила я, — но только не в том случае, если впервые видишь ее мчащейся прямо на тебя, а потом скрывающейся, когда ты наглоталась морской воды из ее кильватерной струи.

— И когда же произошло это предполагаемое событие?

Его тон снова стал агрессивным.

— Вчера во второй половине дня. Спросите своих приятелей, — я указала на сидевших стариков. — Они подтвердят, что «Мар Маллой» притащили вчера в конце дня на буксире, а ее экипаж был насквозь мокрым.

— Малахи, это так?

Один из стариков на скамье кивнул.

— Так, Падди.

Гилхули нахмурился.

— Значит, вот когда моя лодка получила царапину?

Малахи глубоко задумался.

— Трудно сказать, Падди, — ответил он наконец. — Трудно сказать. Близился закат. Мы сидели в пивной, решили немного промочить горло. В бухту входило много лодок, а эту, — он указал на меня, — тащили на буксире. Суеты было много. — Второй старик приложил ладонь к уху и посмотрел на Малахи. — Не помнишь, была лодка Падди здесь, когда прибуксировали эту? — прокричал ему Малахи.

— Не помню, — ответил второй, подумав несколько секунд.

— А этого спрашивать бесполезно, — сказал Малахи, указав на третьего, который, отвернувшись от нас, смотрел в море. — Он почти все время где-то витает.

— Малахи, раз ты подтверждаешь ее историю, — сказал Гилхули, — то, может, подтвердишь и мою.

— Какую? — спросила я.

— Корк, — сказал Малахи. Прозвучало это «Карк», но я догадалась, о чем речь. — Он был в Корке, наш Падди. Утром сел в поезд. Весь день не показывался здесь. Правда, вижу я неважно. Но Кев хорошо видит, так ведь, Кев? — прокричал он. Кев кивнул.

— Ну, вот и разобрались, — сказал Гилхули. — Я сожалею о том, что случилось с вами, но никакого отношения к этому не имею.

— Не

мог ли Конал О'Коннор взять вашу лодку?

— Конал О'Коннор! — воскликнул Гилхули. — Конал О'Коннор может поцеловать мою ирландскую задницу!

— Он цитирует Джеймса Джойса, — с внушительным видом сказал Малахи. — «Улисса».

— Это означает «нет»? — язвительно спросила я. — А Шон Макхью?

Гилхули промолчал, но я видела, как на его щеках играют желваки, и выглядел он так, словно у него вот-вот лопнет кровеносный сосуд.

— Думаю, ваш адвокат рассказал вам о представлении, которое устроил Эмин Бирн, — сказала я.

— Рассказал. Чушь собачья. Я считал, что он умнее. Хотя вряд ли можно винить умирающего.

— Я назову вам наше указание, если вы назовете свое, — сказала я.

— Вы имеете в виду «морскую зыбь»? Там же был мой адвокат.

— Я знаю и другое указание, Майкла Дэвиса, — ответила я. Собственно говоря, я знала два, если считать то, которое сушила в своей гостиничной комнате в надежде, что там появится что-нибудь разборчивое, но раскрывать сразу все не следовало. — Мы думаем, что поиски этой вещи, что бы она ни представляла собой, могут оказаться интересными.

— Интересными? В этих людях из «Второго шанса» нет ничего интересного. Совершенно ничего.

Гилхули бросил тряпки в ведро и пошел прочь.

— Вы будете судиться с этой семьей за часть наследства? Бирн предположил, что, возможно, вы на это пойдете, и там был ваш адвокат. Как его зовут?

— Дермот Шанахан. А как я буду платить ему гонорар? — злобно спросил Гилхули.

Меня подмывало предложить ему продать свою любимую лодку, но я решила быть любезной.

— Могу угостить вас пивом или еще чем-нибудь? — спросила я, подумав, что выпивка развяжет ему язык и я узнаю, в чем причина вражды между ним и семьей Бирнов.

— Там, откуда я приехал, девушки ждут, чтобы их пригласили! — бросил он через плечо, уходя.

— Падриг, я приглашаю вас не на свидание, — ответила я его удаляющейся спине. — Просто выпить. Угрюмые, вызывающе ведущие себя мужчины не в моем вкусе. Вы задираетесь со всеми из принципа или у вас просто дурное настроение? Кстати, меня не интересует, как ведут себя ваши знакомые девушки.

И не называйте меня девушкой, мысленно добавила я. Но Гилхули шел дальше, словно не слыша.

* * *

Я повернулась к старикам на скамье, они смеялись так, что по щекам катились слезы. Точнее, смеялись двое. Третий, который еще не обращался ко мне, казалось, вел долгий спор с собой или со столбом на пристани.

— Если не интересуетесь угрюмыми молодыми людьми, — сказал наконец Малахи, утирая глаза, — что скажете о веселых стариках? Нас здесь трое. Я неважно вижу, Кев неважно слышит, а Денни, как сами видите, слегка странный — надеюсь, понимаете, о чем я. Но вместе мы кое-что собой представляем.