Кемер в объятиях ночи
Шрифт:
А иногда ей просто не нужно всяких таких вещей, потому что ей на тебя наплевать. У Бори Игнатьева жена была из таких. Она много лет жила одна и, наконец, вышла замуж. Этот дурацкий брак носил совершенно случайный характер. Ей было двадцать семь, казалось бы, отличный возраст. Однако она, к которой в восемнадцать лет клеилось огромное количество парней, крутившиеся вокруг нее мухами, и которыми она буквально кидалась, вдруг обнаружила, что рядом-то никого нет. Последнего парня она прогнала под лозунгом: „Другая работа — другой мужчина!“, а этот самый другой мужчина, какого она ждала, так и не появился. Приставали, конечно, но не те, кто надо — сплошь женатые, противные, толстые или старые. Семью с ними создать было невозможно. А тот ее прежний уже нашел, по слухам, новую подругу. И в это самое время все подруги начали выходить замуж уже в массовом порядке — приходилось постоянно ходить на свадьбы, тут же стали и детишки нарождаться — поэтому параллельно ходила и на крестины. Естественно, все на нее смотрели с сочувствием и спрашивали: а ты что же? И это начало пугать, иногда хотелось рыдать. Начались истерики. Ей уже стало казаться, что она никогда не создаст семью, и тогда она вышла замуж за пожилого сорокалетнего Борю Игнатьева, успокоилась и тут же встретила парня, с которым чуть раньше в принципе вполне могла бы завести роман, но почему-то не завела. Что ж: завела
Но второй шанс часто недостижим, а, по сути, его просто нет. Пример самый что ни на есть наинагляднейший — Зоя, нынешняя подруга Коли Васина. Васину, как и Григорьеву, было сорок пять, а Зое — почти сорок. Тоже дурацкий возраст, когда уже трудно завести новую нормальную семью, потому что никуда не поедешь за любимым, не сорвешься: якорями держат дети и престарелые родители. А это очень мощные якоря. Любовник, в перспективе и муж, Васин, приглашал ее жить к себе в Архангельск: там у него была очень денежная работа, квартира, рыбалка, секс. Однако тут возникал сложный выбор, поскольку тащить туда обоих детей, один из которых уже находился в самом гнусном подростковом возрасте, и престарелую мамашу, было попросту невозможно, и в то же время оставить их здесь одних — тоже. Просто изведешься. По контракту Васину полагался один бесплатный перелет в месяц до Петербурга и обратно, то есть одни выходные в месяц он всегда находился в Питере. С одной стороны, это было даже романтично: они могли эти выходные проводить вместе, хоть из постели не вылезай, но что он будет делать все остальное время? Двадцать восемь дней? Легко представить. Наступит грустный одинокий вечер, тут же появится длинноногая секретарша или просто случайная девчонка (так оно и случилось!), пойдут в кафе или в клуб, выпьют и так далее. Получалось, что выбора у Зои, по сути, никакого и не было. Это тебе не в двадцать лет: собрала сумочку и с любимым на край света — адью! Родить Васину ребенка, чтобы привязать его к себе, по возрасту ей еще было возможно, но уже критически, впритык, и несло за собой неизбежный риск: нверняка придется делать кесарево, стоять весь срок на учете, возможно даже лежать на сохранении, поскольку ее последняя беременность прошла не слишком гладко: там был конфликт по резус-фактору. Какой-то одной ценностью нужно было пожертвовать. И единственным, чем еще можно было пожертвовать в данной ситуации, как раз и был любимый мужчина Коля Васин.
У Григорьева на работе женщины рассказывали, что девчонка-подросток опубликовала на сайте знакомств фотографию своей матери (очень симпатичной женщины, причем замужней), и вела за нее активную захватывающую переписку с различными претендентами, которых оказалось немало. Кстати, там же в Интернете существовала целая группа женщин, вообще не публикующая своих фотографий, а сами выбирающие мужчину, то есть, вписывая туда определенные возрастные рамки. Тут же компьютер представлял список подходящих кандидатур. Далее этот список они просматривали, отбирали, что более или менее подходит по фотографиям и анкете и запускали призыв „Давайте знакомиться“. Одна такая была очень поглощена этими знакомствами, с кем-то постоянно встречалась. Ходили они и в кино, и в кафе, и в музеи, а уж кто там ей понравился и дошло ли дело до секса, тут уже было, в общем-то, не так уж и важно: главное хорошо проводили время. Сама вышла она замуж рано, развелась лет пять назад, очень это дело переживала. Дети были уже взрослые, жили отдельно. Изредка появлялся один женатый человек, бывший партнер по сексу, общались с ним уже и поближе, чем просто поход в театр, короче — просто трахались. Для здоровья. В общем-то, какая-то перспектива личной жизни оставалась. Обычно если человек ноет, что негде знакомиться, это означает, что он сам знакомиться не желает, ставит себе препятствие на подсознательном уровне. Иная красивая женщина ведет себя так, что мужик не чает, как бы побыстрее от нее убежать. Григорьев таких встречал довольно нередко: после первой встречи к ним уже не тянет.
Ныне большим успехом пользуются сайты, где можно найти человека из своего прошлого, одноклассника, однокурсника или сослуживца. В реальной жизни как ты его найдешь? А никак. А тут набрал в поиске фамилию, или нашел свою школу, выпуск, курс института — и обязательно кто-нибудь да объявится. Одноклассники-однокурсники встречаются и пытаются снова оценить свои успехи, пушить перья, хвастаются, кто лучше устроился в жизни. И между тем возникают мыслишки, а почему бы не трахнуть девчонку, теперь зрелую женщину, о которой грезил когда-то ночами, с мыслями о которой дрочил в постели. Вот она снова рядом, взрослая и будто бы доступна. Но все это миф, неправда, вернуть или поменять, переписать прошлое нельзя. Его уже нет. Трахнешь, или не трахнешь эту чужую женщину, это ничего не решает. Той девочки уже нет.
Марине Самсоновой, PR- менеджеру, тоже не везло, но, несмотря на все неудачи, она упорно продолжала искать себе мужчину. Наконец в апреле познакомилась в клубе с приятным молодым человеком. Специально туда с подружкой и пошли, чтобы с кем-нибудь познакомиться. А где еще знакомиться с состоятельным человеком? И тут появился Он. В дорогом костюме, в белоснежной рубашке, в галстуке, идеально начищенных ботинках. Часы еще у него были явно золотые, очень дорогие. Сама элегантность, запах „Бальдессарини“, дорогие сигареты. Сразу видно, что успешный человек, банкир. Очень он ей понравился. Представился Гришей. Вышли из клуба, машина, конечно же, новая — БМВ. Поехали к нему. Квартира ей тоже понравилась (мелькнула мысль: а я бы здесь и пожила!). Посидели под музыку, выпили вина, потанцевали, долго целовались, начали раздеваться. Он снял пиджак, она сама развязала ему галстук, медленно расстегнула брючный ремень. В этот момент заметила, как его брюки вздулись шалашом, и этот бугор уперся ей в живот — и это ее возбудило. Начала по пуговичке расстегивать ему рубашку. Когда сняла ее, то оказалось, что все тело и руки буквально до границы воротника и манжет расписаны татуировками, да еще какими: купола, черепа, кинжалы. Ноги тоже были
— Да ладно, можешь оставить… — она кончиками пальцев все это время их, эти шарики, щупала, перекатывала под кожицей. — Мне даже понравилось!
И тут же почувствовала, что у него там это жуткое устройство начало быстро набухать и увеличиваться в размерах, как воздушный шар. Вау! Просто поразительно, как все это природой придумано! Хорошо тогда ночью покувыркались. Утром низ живота немного болел, но к вечеру все прошло, и последствий никаких не было. Пару раз еще встречались, а потом этот „банкир“ Гриша куда-то исчез. Марина хватилась, а оказалось, даже и фамилии не знает, да и вообще ничего о нем не знает — разве что только имя. Мобильный телефон не отвечал, ехать к нему на квартиру у нее не хватило духу, да и не нашла бы: он возил ее куда-то в дикие новостройки — в район метро „Дыбенко“ и всегда глубокой ночью — обычно после клуба, а она и днем-то там могла легко заблудиться. Однажды все-таки решилась, поехала, но, как и предполагала, ничего не нашла: все дома были похожие, как близнецы, адрес же она не запомнила, только квартира была, кажется, пятьдесят вторая. Или тридцать вторая. Не о том тогда думала.
Только ранний брак дает возможность второго шанса, если что пойдет не так. Один григорьевский знакомый Сорин женился в девятнадцать лет, когда еще учился в институте, сразу же и заделал ребенка. Совсем были молодые, дитя нянчили всей общагой, бедствовали, а парень вырос хороший, умный и успешный. Теперь Сорину-младшему было уже под тридцать, он выучился на юриста и работал в Москве чуть ли не в администрации Президента. На юбилей подарил отцу новую иномарку. С первой женой Тамарой, бывшей однокурсницей, Сорин-старший развелся уже довольно давно, однако они сохраняли хорошие отношения. Тамара тоже устроила свою личную жизнь по второму разу, очень быстро нашла какого-то мужика и, по слухам, неплохого. А вот с детьми от второго брака у Сорина уже проблемы были изначально — уж очень уж были болезненные, балованные, хотя в целом Сорин был своей жизнью очень доволен, что в России случается крайне редко. Слишком хрупко любое благополучие и зависит от многих обстоятельств. Примеров тому было множество. Ближайший — Максим Солодов, с которым у Григорьева был совместный проект. Какое-то долгое время все у него было хорошо, но по этой весне случилось несчастье с женой. Очень красивая женщина, она вдруг решила сделать подтяжку кожи на лице, однако во время наркоза у нее возникла аллергия на лекарство с отеком горла. С трахеостомией врачи чуть-чуть опоздали, буквально на пару минут, кора головного мозга умерла, и госпожа Солодова превратилась в овощ. Никто не знал, что с этим делать дальше. При определенном уходе такой человеческий овощ может жить очень много лет. Описаны редкие случаи выхода из такой комы, но они скорее как легенды и феномены. Человек бывает, что очухивается, но сразу же начинает очень быстро стареть, до конца жизни остается весь скрюченный, не может ходить.
Впрочем, была у Григорьева еще одна знакомая тетка, пытавшаяся реализовать свой второй шанс и почти его реализовавшая в очень солидном возрасте. Ей уже было под полтинник, когда она встретила хорошего человека, который предложил выйти за него замуж. Он ей очень нравился, спали вместе, и замуж тоже хотелось, однако за свои годочки она мужчинам перестала верить напрочь — во всем ждала подвоха или какой-нибудь неприятности. Интересно, что в этом возрасте у нее еще сохранялись месячные, и она подумывала: а может, родить еще ребеночка. По крайней мере, на стандартный вопрос гинеколога: „Будете ли сохранять возможную беременность?“, к вящему его удивлению она тут же и ответила: „Да, буду!“
Помнится, с первым мужем у нее были серьезные проблемы. В случайной драке ему сломали позвоночник, какое-то время он лежал парализованный, а потом задушился на проводе от торшера. Стало ясно, что идею эту он вынашивал очень долго, и однажды ее осуществил.
Другой давний знакомый — Брусникин Витя, однокурсник Григорьева — женился, и надо сказать очень удачно, в двадцать лет — сразу же после службы в армии, — и вот недавно отпраздновали серебряную свадьбу. Он изначально по характеру был не гуляка. Жены ему вполне хватало, никуда он больше не совался. Сын у них тоже был уже взрослый, женился и вроде тоже удачно. Вообще эта пара, можно сказать, была идеальная. Вряд ли Брусникин смог бы без жены существовать сколько-нибудь долго. Женившись на Людмиле, он раз и навсегда отказался от личных денег и всегда полностью отдавал зарплату жене. Когда деньги начали перечислять карту, то сразу и карту отдал. Она выдавала ему каждый день на расходы. Денег у него никогда лишних не было, зато никогда ничего не терял и не делал ненужных покупок и трат. Иногда, конечно, прятал „в носок“ небольшую заначку за дополнительную халтуру, которой хватало разве что на кружку пива или „мерзавчика“. Важная вещь: он все делал по дому сам, потому что все умел. У них с женой за эти годы сложились свехдоверительные отношения. В старости это очень даже хорошо. Поднести стакан воды или „утку“ умирающему, или сделать ему клизму не так уж и мало.
Была ли это идеальная семья? Неизвестно. Но, несомненно, один из ее вариантов. Схема идеальной семьи вообще никому не неизвестна. Официально семья должна быть моногамной, но и у нас бывают семьи полигамные, так один имел жен в четырех городах, куда ездил в командировки, и тем самым экономил на гостиницах. Там в гостиницах договаривался и брал чеки за проживание, а потом ему их оплачивали на работе. Половину он давал в рецепцию, и все были довольны. А все жены, кроме одной, (в каком городе он и сам уже затруднялся сказать), были с ним в гражданском браке, причем абсолютно уверенные, что они замужем, о чем и известили очередную перепись населения.