Кенгуру и белые медведи
Шрифт:
Вытерев последнюю тарелку, ихтиолог доложил:
— Всё сделано! — И вместе с отцом устремился в гостиную.
Лиз, как и Уоррен несколько минут назад, малость опешила, когда сын вдруг крепко-крепко её обнял и сказал, что очень любит.
— Марк, милый, мы уезжаем лишь после обеда, пока рано прощаться.
— Это не прощание, мам.
— Это порыв чувств, — пояснил Уоррен и присоединился к объятиям.
Мираб усадил любимую тёщу на переднее сиденье. Следовательно, Вика и Марк должны были занять
— А это точно поедет? — усомнился ихтиолог. Усомнился по-английски.
— Ещё как! — заверила Вика на том же языке, потом обратилась к Мирабу и Софье Соломоновне, разъясняя: — Марк говорит, что никогда не видел ничего подобного.
— Поглядим, что он скажет после того, как с нами проедется, — усмехнулась Мирабова тёща. — Если, конечно, он потом сможет говорить.
— Что она сказала? — спросил Марк, насторожённый несколько мрачноватым юмором в тоне женщины.
— Она уверена, что ты получишь незабываемые впечатления, — «перевела» Вика. Не хотелось пугать Марка заранее.
— Слушай, чего встали? — бодро жестикулируя, проговорил Мираб. — Садитесь, садитесь, прямо сейчас и поедем.
Ихтиолог и налоговый инспектор залезли в салон. Для Марка незабываемые впечатления начались сразу же. При лицезрении сего автомобиля изнутри первым делом на ум приходило воспоминание о фильме «Терминатор», конкретно — о сцене, где будущий отец Джона Коннора застревает внутри машины. Марк отродясь не страдал клаустрофобией, но ему сделалось не по себе.
— Мама, Вам удобно? — осведомился Мираб, усевшись за руль.
— Удобно, Мирабушка, удобно. Стартуй.
Водитель кивнул и завёл своё четырёхколёсное сокровище.
Теперь Марку вспомнилось сразу несколько картинок, из разных фильмов, но на одну тематику: машины, которые при заведении взрываются. Серьёзно, механическая повозка столь отчаянно затарахтела, что сами собой навеялись мысли об апокалипсисе.
Дантон сильнее засомневался в том, что автомобиль сдвинется с места. Напрасно. Жалобно поскрипев и обиженно побренчав, чудо техники несколько раз выплевалось дымом через выхлопную трубу, потряслось и дёрнулось вперёд.
Мираб повернулся к Марку и велел придерживать дверцу рукой, так, на всякий случай. На сей раз Вика перевела точно.
— Зачем? — наивно вопросил Марк.
Виктория знала ответ, поэтому пояснила сама:
— Там замочный механизм нестандартный, иногда на поворотах дверца распахивается.
Ихтиолог вцепился в ручку мёртвой хваткой.
Пока они ехали по городу, Дантон отвлекался на созерцание незнакомых улиц и домов. Для него всё это было не то чтобы странным, скорее очень непривычным.
— Твой город красивый, — полушёпотом сказал парень инспекторше.
— Ты ещё далеко не всё видел.
Казалось, правила дорожного движения для Мираба не писаны. Нет, он ничего не
Дыбом они встали, когда компания выехала за черту города. Вот тогда-то «Шумахер» разогнался вволю. И предыдущая часть поездки уже представлялась лёгким променадом. Асфальт отнюдь не был ровным, с поразительной регулярностью встречались то бугры, то выбоины. Причём при встрясках Марк и Вика дружно подпрыгивали на пружинящих креслах и в каждом втором случае ударялись макушками о крышу кабины. А Мираб сидел как влитой. Софья Соломоновна тоже. Видать, привыкла.
Со всем этим авто-экстримом Марк еле-еле находил в себе силы любоваться проплывающими мимо пейзажами. А засматриваться было на что: величественный лес, пестрящий зеленью листвы и хвои, стройные берёзки, раскидистые тополя, могучие дубы, статные сосны, пышные ели. Порой проглядывали поля и равнинки с разноцветными домиками-дачами, посёлками. Солнце щедро раздавало свои ласково-тёплые лучи.
Мираб высадил инспекторшу и ихтиолога возле музея при заповеднике, пообещав подобрать их на обратном пути часа через четыре.
— Ну, как впечатления? — первым делом справилась Загрызалова у австралийца.
— Действительно незабываемые, — выдохнул Дантон.
Вика ухмыльнулась без тени подтрунивания. Саму её после поездки слегка потряхивало, притом нервно.
Музей представлял собой добротный деревянный дом в два этажа, не большой, но и не маленький. Экскурсовод, маленькая блондинка бальзаковского возраста, на первый взгляд не слишком гармонично вписывалась в обстановку, особенно на втором этаже, полном внушительных чучел крупных животных и птиц. Но женщина знала так много занятного, так искренне радовалась гостям, так увлечённо и интересно рассказывала, что быстро стало ясно: она аккурат на своём месте.
Дантон и Загрызалова были первыми и пока единственными визитёрами за день. Судя по всему, у музея зачастую случались и менее удачные на посетителей дни.
Марка возмутило наличие чучел. Вика и желала бы его заверить, что все эти зверушки умерли естественной смертью, да не могла; экскурсовод тоже. Австралиец не хотел упускать уникальную возможность посмотреть на экзотически для него животных; но в знак протеста против их истребления быстро ушёл, вернувшись на первый этаж, к картам, рисункам, схемам, картинам.
Вскоре путешественники покинули музей, отправившись в гущу леса. Оба они были нагружены пухлыми рюкзаками, в которых лежало всё необходимое для похода.
— Ты не боишься, что сейчас из леса выскочит медведь и растерзает нас? — невинно поинтересовалась Вика.
— Думаю, если б такое было действительно возможно, ты не была бы такой безмятежной, — с улыбкой ответил ихтиолог.
Вооружившись биноклями, молодые люди принялись высматривать птиц и зверей. Весьма успешно, надо сказать. Живности было хоть отбавляй, хотя, медведей вот не попадалось. Марк был в восторге.