Кенгуру и белые медведи
Шрифт:
«Всё-таки не зря Австралию назвали Зелёным Континентом», — размышляла Виктория. Разумеется, она знала, что подавляющую часть территории материка занимают пустыни, но сейчас и здесь, в окружении цветущих деревьев и пышных зелёных оград, о пустынях не думалось. Вика улыбнулась очередному воспоминанию. Когда она только-только нагрянула к Марку на поселение, он устроил для неё пару обзорных прогулок, в том числе и вечерних. Одним тёмным-тёмным вечером друзья-товарищи проходили мимо живой изгороди, за которой высились заросли деревьев (возможно, чьего-то сада). И из этих самых зарослей вдруг выскочило что-то небольшое, верещащее, шустрое (Дантон потом объяснил, что это зверёк, находящийся
Глупо. Очень-очень глупо. Она ведь может в любой момент нырнуть и вернуться сюда, так зачем прощальные охи-вздохи? С другой стороны, это будет уже другое: просто визит, не больше…
Возвращаясь домой, Вика наткнулась на Кристи. Та тоже как раз подходила к коттеджу Марка. Девушки приметили друг друга у углов изгороди, австралийка стояла «справа», россиянка — «слева».
Судя по гневному взору Кристи, порывистым шагам и нервным движениям, она уже знала о «спецоперации» благодаря телевидению или газетам. И, видимо, некоторые из почерпнутых сведений ревнивицу не очень-то порадовали.
Кристи ринулась на россиянку аки бык на красную тряпку. Вика всерьёз испугалась: столько ярости было в устремлённом на неё взгляде. Когда расстояние между девушками сократилось до метра, Загрызалова, наконец, справилась с оцепенением, выбросила вперёд руки и звонко хлопнула в ладоши перед самым носом австралийки. Кристи от неожиданности встала как вкопанная.
— Кристи, позволь мне сказать, — затараторила Виктория с такой скоростью, на которую только была способна. — Ты имеешь полное право сердиться, но…
Как ни быстро говорила Вика, ей было далеко до такого непревзойдённого мастера пулемётной речи как Кристи, посему последняя без труда вклинилась в поток слов и оборвала его.
— Сердиться?! Да я имею полное право убить вас обоих! — Не было ни единого основания подозревать, что она пошутила.
— Очень надеюсь, что ты этого не сделаешь.
Глаза рыжей свирепо сверкнули.
— Назови хоть одну причину, по которой я не могу растерзать тебя на месте?
«Перво-наперво, я быстро отобьюсь, а если разозлюсь, то вообще за себя не ручаюсь. Чем не причина?»- мысленно привела довод Загрызалова, однако озвучивать его не стала.
Пока россиянка призывала на помощь всё свои дипломатические способности, австралийка оглашала прегрешения:
— Ты восемь месяцев жила с моим парнем, прикидываясь его сестрой! Вы лгали мне в глаза и не стыдились! Небось, ещё и посмеивались за моей спиной! И в довершении — теперь вся страна знает, какой я была дурой! Вы опозорили меня перед семьёй и друзьями!
Чувствуя, что Кристи вот-вот снова попытается перейти от устных упрёков к физическим, Вика поспешила успокоить, или хоть попробовать успокоить, рыжую сорвиголову.
— Это была не наша затея, мы выполняли приказ! — Почему бы и не обелить себя, а главное — Марка, коли есть возможность? — От нас ничего не зависело. Да и твоя жизнь оказалась бы в опасности, если б ты узнала. — Ну, сочинять так уж сочинять.
Кристи, вроде, постановила повременить с расправой, однако ничуть не смягчилась. Вика подумала, что настала очередь правды.
— Считаешь, нам самим не осточертело это враньё?! Под конец нам хотелось выть, особенно Марку! Он ходил как ударенный, — не придумалось другого аналога к
— Учишь меня, как мне строить отношения с моим же парнем? — вновь ощетинилась Кристи.
— Нет, — утомлённо выдохнула Виктория, — призываю ценить то, что у тебя есть — то, о чём большинство девушек только мечтает. — Загрызалова мотнула головой в сторону коттеджа. — Давай зайдём.
Кристи насупилась, но кивнула.
Они вместе миновали калитку, прошагали по тропинке, поднялись на крыльцо. Дверь открыла Загрызалова, пропустив австралийку вперёд.
— Я вернулась! — громко объявила россиянка и почти сразу услышала, как Марк топает в прихожую. — И я не одна.
В следующий миг показался сам владелец дома, вывернувший из гостиной. Увидев рыжую, блондин застыл с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, в которых, казалось, замерли сотни бирюзовых огоньков. Парень ждал. Ждал реакции Кристи. Как себя поведёт его пассия (возможно, теперь уже бывшая)? Закричит? Налетит с кулаками? Расплачется?
Не то, не другое, не третье.
Кристи повисла на шее Марка, вцепившись крепко-накрепко. Она обнимала его и приговаривала:
— Ты жив… Ты жив… Мой дорогой!
Дантон ожидал чего угодно, только не этого. Его глаза незамедлительно вылезли на лоб. Руки блондина сомкнулись на спине огненноволосой девушки.
— Кристи, я…
— Потом, всё потом, — прошептала красавица, приникнув к Марку.
Вика по-настоящему обрадовалась за друга. А потом внезапно поняла, что ей больше нечего здесь делать. Она на цыпочках направилась к ванной. Марк заметил это, чуть вздрогнул и собрался прервать объятие, чтобы проводить россиянку или хотя бы попрощаться. Но Вика остановила его лёгким возражающим движением. Она улыбнулась и помахала рукой, продолжая потихоньку уходить. Марк также не пожалел улыбки, самой ласковой и душевной. Он выставил ладонь, широко растопырив пальцы. Это тоже был прощальный жест. Вика улыбнулась шире, глубоко вздохнула и покинула комнату.
Загрызалова зашла в ванную и, не снимая ни одежды, ни обуви, залезла в воду, прихватив с собой оба чемодана. Огляделась напоследок, набрала в лёгкие побольше воздуха и окунулась.
Первый рабочий день в «Обители зла» прошёл гораздо лучше, чем Вика ожидала. Никто на неё даже не посмотрел косо, все глазели с интересом, некоторые с восхищением. Нина Борисовна вообще была тише воды, ниже травы. Поговаривали, что дамочка вот-вот со свистом вылетит из инспекции, не без содействия нынешнего мэра, разумеется.