Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия
Шрифт:
— Кхм… вот как. Но что с графом? За убийство пусть и изгнанного, но внука он будет мстить наверняка.
— Это если будет знать кому. Та земля сам знаешь где находится — людей почти нет. Рассказать будет некому. Я понимаю, что в качестве награды для тебя она ничто — пыль. Вот только и официально осыпать тебя милостями я не могу сразу после смерти этого выродка. Это привлечёт внимание и даст повод графу Кёнингу. Вот почему парень должен пропасть бесследно. Благо и места там дикие. А ты уже после по-соседски примешь людей и землю под свою руку в качестве благородного жеста. А уж со временем мы с тобой сочтёмся! Вот тебе моё слово, — герцог улыбнулся, отсалютовав
— Конечно, мой господин, вашего слова мне достаточно. Я сделаю всё в лучшем виде. Край через две луны его голова будет у вас, — его собеседник также допил свою порцию, после чего разговор плавно перетёк в завершение. И благородные сэры, бывшие чародеями не из последних, наконец разошлись.
Оставшись наедине со своими мыслями, герцог усмехнулся дерзости своего плана. Спровоцировать недовольство дочери, её глупую месть с помощью младшего Кёнинга, что в итоге вылилось в его изгнание и лишение защиты. И что самое главное, всё весьма своевременно для усиления позиций консерваторов от мира аристократии!
— Третья запретная техника. Гнёт через кровь потомка… Нда! Хорошо, что запретили, — постучав пальцем по столу, и проговорив себе под нос основу своего плана, герцог Нойманн решил вернуться к семье. Не дело в праздничный день всё своё время уделять делам!
* * *
Новый день для молодого борона начался с приятного пробуждения. Выплывал из объятий Морфея он медленно, ощущая на своей голове тонкие девичьи пальчики, медленно перебиравшие его волосы локон за локоном. Поглаживания длились достаточно долго, чтобы под их убаюкивающим действием Вальтер медленно пришёл в себя, осознал окружение, чуть понежился в женских объятьях, после чего с улыбкой открыл глаза.
— Ой! — Люсиль вдруг спрыгнула с кровати в полном неглиже, после чего начала спешно одеваться под пристальным взглядом своего мужчины.
Для девушки эта ночь оказалась определяющей. С девства её готовили стать достойной женой, прививая нужные привычки и поверья. А с двенадцати лет мать начала передавать ей уже и хитрости семейной жизни. Учила тому, что должна знать жена и будущая мать. Любовница и супруга. Наука была комплексной, пусть и весьма специфичной, и должна была подготовить молодую девушку ко всему.
А потом в одночасье весь выстраиваемый для неё мир вдруг рухнул, оказавшись миражом. Её выбрали стать ночной кукушкой для молодого барона, должной донести через самый простой и эффективный путь чаяния людей. Выбрали стать тем грузом, что ляжет на их чашу весов, дабы новый властитель не пустил по миру всю общину, состоявшую их четырёх небольших деревень. Важная миссия. И пусть для порядочной девушки это было смерти подобно, Люсиль стоически приняла эту ношу. Даже понимая, что более никогда её не возьмут замуж, и ей не доведётся познать радость материнства (аристократы никогда не плодили бастардов среди черни, предпочитая содержанок из захудалых, но всё же аристократов), она была готова пожертвовать своим счастьем ради деревни и своих родных.
Вот только всё пошло совсем не по плану. Первая встреча с бароном не принесла ничего позитивного, с какой стороны ни посмотри. Молодой повеса был подавлен, всё время пил, идя на поводу у приказчика, и совершенно не интересовался её красотой, что в некой мере даже ранило девушку. Она что же настолько плоха? Даже взгляда недостойна?!
Но
Словно бы в молодого барона вселился один из богов древности. Один из тех самых повелителей огня, живших, как говорили их предки, прямо на солнце. Этот культ давно мёртв — уничтожен ещё в глубине веков. Но даже они, простые холопы, до сих пор почитают пламя как нечто священное, а профессии, связанные с огнём, мнят почётными. Кузнечное дело, выжигание угля, готовка пищи — такая работа считалась невероятной удачей в жизни. Возможно было что-то ещё, но в голову Люсиль больше ничего не приходило.
И вот теперь она почти полночи думала, как же быть дальше. Как ей воспринимать свою судьбу и себя саму? С одной стороны, ей не стать порядочной супругой — она уже потеряла свою чистоту. А с другой… Так она и думала, поглаживая предмет своих размещений по голове, пока Вальтер вдруг не проснулся, напугав её своим колючим взглядом.
Так что Люсиль поспешила побыстрее одеться, да заняться своими прямыми обязанностями, пока борон не посчитал её поведение чем-то из ряда вон выходящим.
Сам же Вальтер сел, потянул руки, повращал головой, слез с кровати и нацепил штаны, да пошёл сразу на улицу к огромной бочке с дождевой водой, стоявшей под скатом крыши. Ему почему-то вдруг захотелось поплескаться в холодной воде всласть, вытереться насухо жёстким полотенцем, а потом пройтись босиком по недавно скошенной траве! Откуда что берётся?
Закончив с водными процедурами, он ещё минут двадцать с задумчивым видом расхаживал по своему двору. Найденные вчера книги учёта дали куда более полное представление об экономике и местных расценках, и позволили лучше понять какие потребуются инвестиции для исполнения его планов. И вот теперь Вальтер прикидывал каких мастеров ему придётся привлечь, дабы исполнить задуманное. В его баронстве явно не было печника, кузнечным делом тоже никто не баловался. А ещё требовались: каменщик, бондарь, плотник, и лучше всего не в единственном числе. Агрономом и технологом-животноводом он и сам побудет, да ещё и получше многих местных! Но всё это следовало откуда-то брать…
— Нужно провести ревизию земель и людей. Займусь-ка я соседними деревнями.
Приняв решение о выезде по своим владениям, барон Кёнинг отправился в дом дабы позавтракать да собраться в дорогу.
Глава 5
Взобравшись в седло своей понурой кобылки, молодой барон мельком оглядел двор, приказал открыть ворота и пустив лошадь рысью отправился на обход своих владений. Вальтер хотел лично увидеть где ему предстоит воплощать свои планы в жизнь и какие люди ему в этом будут помогать. А людей для его планов потребуется великое множество! Ибо именно человеческая воля и труд меняют миры. Не технологии, не идеология, не деньги и уж тем более не моральные принципы, а труд людей! И раз уж волею высших сил древний ифрит попал в тело смертного, став частью этого мира, он не мог не попытаться выковать новых людей, способных стать величайшей силой на этой планете, а после и за её пределами.