Кэннон
Шрифт:
— Это часть того, что значит быть тётей, — отвечает она. — Я могу дать ему игрушки и сахар, а потом отправить его обратно к тебе.
Грейс смеётся:
— Видишь, с какой ерундой мне приходится мириться?
Эддисон пожимает плечами.
— Бесплатная няня, Грейси, — говорит она. — Ты собираешься на свою съёмку?
Грейс кивает.
— Разве это плохо, что я так сильно нервничаю? Я нервничаю. Я сто лет не устраивала фотосессий, — она поворачивается ко мне. — Модельный бизнес.
— Я как раз собирался спросить,
— Это совсем не смешно, — говорит Грейс. — Я выгляжу как горячая штучка. Вот что делает с тобой материнство.
— Ты не должна появляться на съёмках в великолепном виде. Они переделают тебя, — говорит Эддисон.
— Я дура, что делаю это, — произносит Грейс. — Я слишком стара. И я мама. У меня точно есть обвисший живот прямо здесь, — она хватается за плоть на своём животе.
— Я тебя не слушаю, — говорит Эддисон, демонстративно затыкая уши пальцами. — Ла-ла-ла-ла-ла. А теперь убирайся отсюда, или ты опоздаешь. Хендрикс может отвезти тебя.
— Что? Нет. У меня в машине есть GPS. Мне не нужна няня. Я имею в виду, без обид, Хендрикс.
Эддисон фыркает:
— Но мне, по-видимому, нужна.
— Что? — Грейси переводит взгляд с неё на меня и открывает глаза шире. — О-о-о-о… Мама сказала, что Хендрикс будет твоим ассистентом.
Эддисон хмурится:
— Ага, ассистент.
— Вообще-то, — перебиваю я, — вот почему меня наняли. Твоя мама заставила Эддисон взять меня из милосердия. Я потерял работу, и Эдди просто слишком мила, чтобы сказать тебе об этом.
— О, Хендрикс, это отстой, — говорит Грейси. — Для тебя, очевидно. Я бы тоже не хотела, чтобы Эддисон была моим боссом, — она показывает язык Эддисон, которая корчит ей рожу, но по-прежнему избегает смотреть на меня. — Мне нужно бежать, но я хочу наверстать упущенное позже. И не корми его сахаром, Эддисон. Хендрикс, ты должен убедиться, что она этого не сделает. В последний раз, когда Эдди была с ним нянькой, она угостила его кексом, и мне практически пришлось отдирать Брэйди от стен, когда мы вернулись домой.
— Понял тебя, — говорю я.
— О, милый, ты всё ещё такой военный, — произносит Грейси, целуя Брэди в макушку, прежде чем направиться к двери. — Хорошо, увидимся сегодня позже. Я не знаю, сколько времени это займёт, поэтому я не уверена, как долго я там пробуду. Ты абсолютно уверена, что у тебя это получится, Эдди?
— О Боже мой. Ты ведешь себя так, будто я никогда раньше не нянчилась с Брэйди. Убирайся отсюда, — возмущается Эддисон. Несколько секунд она занята тем, что играет с Брэйди, прежде чем поднять на меня глаза. — Ты сказал Грейс, что ты мой телохранитель.
Я пожимаю плечами:
— Да, и что? Это то, в качестве кого меня наняли.
Брейди выхватывает свой грузовик
— Итак, ты знаешь, что это не совсем так. Ты сказал так, будто я решила нанять тебя по доброте душевной.
— И что?
— Так почему ты это сказал?
Я пожимаю плечами:
— В то время мне казалось, что именно это нужно было сказать.
Она долго смотрит на меня, прежде чем заговорить:
— Тебя действительно уволили?
— Я уволился, но они собирались уволить меня, так что это одно и то же.
— Почему они тебя уволили?
— Чёрт возьми, какая же ты любопытная.
— Ты мой сотрудник, не так ли? Предполагается, что я должна знать такие вещи, — говорит она. Но уголки её рта приподнимаются, и я знаю, что она шутит.
— Неужели? — спрашиваю я. — Я думал, что я твой телохранитель.
— Это значит, что ты работаешь на меня, — произносит Эдди.
— Да, я должен охранять твоё тело.
Эддисон прищуривается, глядя на меня.
— Очень смешно, — говорит она. — Не в том смысле, который ты, очевидно, имеешь в виду.
— Откуда ты знаешь, что я имею в виду, девочка Эдди? — спрашиваю я. — У тебя пошлые мысли.
Брейди бежит к Эдди, врезаясь ей в ногу со всей силой почти трёхлетнего мальчика, а она смотрит на него сверху вниз и смеётся:
— Что ты хочешь сделать, Брейдмен? Ты хочешь пойти в парк?
— Да! В парк! В парк! — кричит Брейди.
Эддисон поднимает на меня взгляд и улыбается:
— Ну, поскольку ты мой сотрудник, ты можешь отвечать за сумку для подгузников.
Я должен был бы злиться, неся сумку с подгузниками и следуя за Эддисон и Брейди по тротуару к парку. Но это не так. Мы по очереди качаем Брэйди на качелях и следуем за ним, когда он бежит по траве, и почти ни о чём не разговариваем.
Только я смотрю, как сияет лицо Эддисон, когда она играет с племянником, и как она заправляет волосы за ухо, когда оглядывается на меня через плечо, когда гоняется за Брэйди по траве, и я чувствую… как-то легче, не так остро, как я обычно себя чувствую. Я ловлю себя на том, что смеюсь, когда Брэйди пытается поймать резиновый мяч, который я ему бросаю.
На обратном пути в квартиру, когда мы останавливаемся поесть мороженого, я подталкиваю Эддисон локтем.
— Знаешь, ты плохая тётя, — говорю я, когда Брэйди отправляет в рот полную ложку. — Грейс убьёт тебя.
Она улыбается мне.
— Я великолепная тётя, — говорит она. — И, кроме того, он всё равно выбегается, прежде чем мы вернём его Грейс. Или поплавает. В многоквартирном доме есть бассейн.
Образ Эддисон в купальнике вспыхивает у меня в голове, и мой член возбуждается прямо здесь, в грёбаном кафе-мороженом. Я заставляю себя, чёрт возьми, отвлечься от мыслей об Эддисон.