Кеноби
Шрифт:
Кеноби съехал с шеи чудовища и молча посмотрел на поверженного противника. Бродяга выглядел довольным, но в следующий миг его лицо перекосила гримаса: он осознал, что натворил в присутствии свидетеля.
— Ты… ты — джедай! — воскликнул Оррин.
Бен молчал. Руки его бессильно обвисли, а острие меча смотрело в землю.
Оррин лихорадочно соображал. Он вспомнил выпуск голоновостей, который не так давно смотрел в Анкорхеде. Кажется, там говорилось о каком-то перевороте, который пытались устроить джедаи. Оррин об Ордене знал мало, но никогда не мог взять в толк, почему Республика так доверяет организации,
— Так вот почему ты здесь. — Фермер ухватился за камень, пытаясь встать. — Вот почему прячешься. Тебя ищут. Все, кому не лень!
Бен не сводил глаз с трупа ящера. Но меч не выключал, и Оррин вдруг понял, что влип. Бен только что убил крайт-дракона — и теперь его тайна была раскрыта.
Фермер приподнялся, опираясь о скальную стенку, и скривился от боли.
— Ты меня убьешь!
Бен повернул голову:
— Этого я пока не решил.
— Что значит — не решил?
На лице бродяги появилась усмешка.
— Я не убиваю, чтобы заставить замолчать. Это больше в твоем стиле.
Хватаясь руками за камни, Оррин заковылял в сторону пустыря. Бен со вздохом двинулся следом — но брел медленно и меч свой уже успел погасить и спрятать под плащом.
«Он не собирается меня убивать», — подумал Оррин, продвигаясь вперед, несмотря на боль. Логично родилась следующая мысль: «Мне пришла новая карта».
Можно убраться с планеты и отправиться в эту самую Империю, где он снова обретет положение в обществе. Ведь у него есть кое-что на продажу: шкура Бена Кеноби. Пропади он пропадом, этот Татуин и все его обитатели. Фермер с трудом выбрался на пустырь, залитый светом двух солнц.
Эннилин нигде не было видно, да и Вики тоже. Маллен покоился на земле возле JG-8. Над его телом пировал массифф.
В ужасе Оррин заковылял к сыну, подволакивая ногу. Массифф, уже успевший насытиться, отошел. Фермер кое-как дополз до сына и, издав скорбный крик, приник к земле. Маллен погиб от рук тускенов, как и его младшенький, близнец Вики.
Где же сама Вика? Прищурив глаза, Оррин увидел слабый след крови и отпечатки ног, ведущие к северному выходу. Чья это кровь — Вики или Эннилин? Могла ли Вика вырваться и бежать к отряду? Если да, ей уже не помочь: с тем же успехом она могла сдаться тускенам.
Держась на почтительном расстоянии, подошел Бен. Оррин оторвал взгляд от кровавой массы, которая когда-то была его сыном. Неужто Бен ожидает, что теперь он покается? После всего, что случилось?
Он злобно процедил:
— Я им расскажу. Расскажу Империи! И тебя сотрут в порошок!
Бен сложил руки на груди и устремил взгляд в землю.
Оррин с усилием поднялся на ноги:
— Ты что, не слышал, джедай? Империя уничтожит тебя — и все, что тебе дорого.
Бен покачал головой:
— Они уже это сделали.
Пропустив ответ мимо ушей, фермер подковылял к своему поврежденному лендспидеру.
— Лучше убей меня, потому что я не шучу! — Он с трудом забрался в машину. — Я донесу на тебя, Кеноби!
— Нет, не донесешь, — сказал Бен. — Я видел твое будущее. Сомневаюсь, что тебе долго осталось.
— По твоей вине!
— По своей собственной. Потому что ты не отступился. — С этими словами
Оррин на мгновение вытаращил глаза, но быстро пришел в себя. Он завел спидер, который отозвался протестующим хрипом. Пути назад не было — там ждали дружинники и головорезы Джаббы. Нет, только вперед, через южный проход, что бы ни лежало на той стороне. Если Вика жива, он отыщет ее — как-нибудь, да отыщет.
Бен лишь безучастно смотрел, как машина рывками движется вперед, останавливаясь через каждые несколько метров. Оррин лупил кулаком по приборной панели: «Езжай, тупая колымага!»
Когда всех детей спрятали, Эннилин возвратилась на пустырь через узкий проем с восточной стороны. Оказаться в последнем прибежище тускенов было само по себе страшновато, но женщина чуть не бросилась обратно, завидев Оррина, который вел потрепанный JG-8 прямо на нее.
Она быстро взяла в толк, что фермер спешит вовсе не к ней, а просто пытается сбежать через южный выход. Выглядел Оррин даже более помятым, чем машина: одежду покрывал слой пыли, рот был в крови. И он совершенно не обращал на нее внимания. Оглянувшись, Эннилин увидела Бена, который стоял метрах в пятидесяти и даже не пытался догнать беглеца.
Когда непослушный лендспидер в очередной раз заглох, Оррин наконец заметил ее. Эннилин едва узнала человека, который столько лет был рядом, — прежней осталась только язвительная усмешка, возникшая на лице при виде ее.
— Бен врал тебе, — самодовольно заявил фермер. Слова его сочились ядом.
Эннилин пожала плечами:
— Ты все время этим занимался.
Оррин осклабился. Но прежде чем он успел сказать что-то еще, из западного лабиринта появилась женщина, которую он знал под именем Красный Глаз. В руках она сжимала гадерффай. Враги наконец-то увидели друг друга. Оррин примерился и вдавил педаль акселератора.
JG-8, казалось, забыл обо всем, что с ним произошло, и понесся вперед. Машина шла на таран. А’Ярк стоически выжидала — и в последний момент швырнула гадерффай: тяжелый снаряд, вращаясь, полетел к цели и с ужасающей силой вонзился в ветровой щит.
Оррина окатило градом осколков — уже второй раз за последнее время ему разбивали ветровой щит, причем усилиями той, кого он разозлил. Но машину это не остановило: лендспидер на полном ходу врезался в тускенку и потащил ее к южному выходу.
Эннилин бросилась за ними. За потрескавшимся ветровым щитом ничего не видать, поняла она, но Оррин продолжал разгоняться. Она остановилась как раз в тот момент, когда спидер разминулся с началом бантовой тропы, ведшей со скалы на равнину. На миг машина зависла, не имея другой точки опоры, кроме собственных репульсоров. Потом рухнула вниз, кувыркаясь в воздухе, и исчезла в каменной глуши.
Бен, отставший всего на несколько шагов, подбежал к краю.
— А’Ярк! — крикнул он.
Эннилин посмотрела вниз. Цепляясь за выступающий камень, на отвесной скале у бантовой тропы висела фигура. Эннилин пробралась сбоку и протянула женщине руку. Та ошеломленно уставилась на нее, и драгоценный камень в глазнице полыхнул светом в лучах двух солнц. Потом тускенка что-то пробормотала, и Эннилин поняла, что ее хватка слабеет.
Подбежавший Бен заглянул через плечо спутницы.
— Ты хочешь жить, — сказал он. — Помнишь?