Керченский узел – 2
Шрифт:
– План, конечно, хорош, но как-то мелковат. Местечково! Размаху не хватает!
– Понятно дело, – развел руками Сникерс. – Это у тебя Псих обычное дело захватить вражескую «броню», «Грады» и хреначить укров целыми полками!
– Это, да, я такой. Ну, ладно, как говорил Леонов, в фильме «Джентльмены удачи», фенита ля комедия! – с этими словами, я закатал рукав куртки и показал надпись, сделанную на коже несмываемым, хирургическим маркером – 1882.
– А?! – Рыжиков удивленно распахнул рот. – Так, вы что и есть наш командир, теперь? Зачем комедию ломали и сразу не
1882 – это пароль, который должен был быть назван старшему лейтенанту Рыжикову, тем, к кому переходит в подчинение он и его подразделение.
– Комедия нужна была для того, чтобы понять, что ты из себя представляешь, лейтенант Рыжиков. Вдруг, ты бы сразу сказал, что надо валить отсюда подальше или сразу сдаться в плен.
– Тоже, такое скажите, – скривился старлей. – Как это может быть, чтобы своих бросить или в плен сдаться? – искренне удивился Рыжиков.
– Вот, к примеру, жил-был себе полковник, с хорошим послужным списком, начальство его любило, подчиненные его боготворили, а главное Родину он любил, до колик в животе, патриотом был! А как войнушка началась, так он подчиненных бросил, по факту врагам сдал весь полк, а сам к вражинам переметнулся, продался, сука, за бочку варенья и корзину печенья. А есть другой пример – сержант заперся в танке и давай из пушки стрелять, ему в рацию кричишь, что мол, Сникерс, гад, бросай броню, у неё гусля сбита, вали оттуда. А он в ответ: ни хуя, у меня еще снаряды есть, я танк не брошу. Так и сгорел! Мог уйти, но не ушел. Правда, Сахаров?
– Ой, Палыч, не начинай. Как сложилось, так сложилось. Не сгорел до конца и, слава богу.
– Все, теперь, по сути. Сникерс как планировалось перевозить и доставлять людей?
– В моем хозяйстве три большегруза, прицепы «Тонар», таскаем песок. Вблизи Керчи нас никто не проверяет, ну, и по Ленинскому району тоже нормально все, у меня все, кто надо прикормлены. На них и хотели перевести бойцов, прикрыли бы брезентом, никто бы не заметил.
– А дальше сможешь доехать? – заинтересовался я. – До Джанкоя или хотя бы в село Советское?
– Нет. Там «блоков» больше, чем мандовошек у блядей на звезде. По-любому досмотрят.
– А как досматривают? Заставляют груз высыпать?
– Нет. Штырями щупают и всё. А что?
– Если мы на дно ящики уложим со снарягой, а сверху песочком закидаем. Заметят?
– Хрен его знает, – пожал плечами Сникерс. – Ты чего задумал Псих? Хочешь в самое пекло полезть? Там же укров, бармалеев и пиндосов, как собак не резаных.
– Ты по делу скажи. Сможешь, провести груз или нет?
– Смогу. Деньги есть. Если просто ящики на дне, то легко. Куда вести и когда?
– Второй вопрос. В Золотом по-прежнему браконьеры стоят?
– Ясный – красный стоят, куда они денутся? Им, что одна власть, что вторая, по-фигу! Рыбка идет, копейка капает! А чего от них надо?
– Короче, план такой: народ переправим к нужному месту на филюгах браконьеров, а всю снарягу ты довезешь.
– Тогда еще раз спрошу: куда груз надо вести?
– Вот сюда, – через минуту ответил я, показав нужную точку на карте полуострова. – Сможешь?
– Смогу, –
– Более чем. Знаешь, что у нас вот здесь? – я еще раз ткнул в карту, но на пару километров севернее. – Лагерь для военнопленных, а по соседству добробат у которого в хозяйстве есть пару танков, батарея минометов, две установки Град и так по мелочи – БТРы и БМП. А в паре километров от добробата, вот тут, – вновь указал я место на карте, – аэродром на котором располагаются турецкие беспилотники и итальянские вертолеты. Как вам такой размах?
– Нормально! – довольно оскалился Сникерс. – Палыч, как хорошо, что ты вернулся! Мы ж теперь, всех вражин на британский флаг порвем!
– Я что-то не понял, вы собираетесь всё это провернуть силами одной, неполной роты? – округлил глаза Рыжиков.
– Ага, – кивнул я. – Причем это только начало, в Крыму действует несколько десятков подпольных групп и с десяток партизанских отрядов. Так, что не переживай, нам надо только начать, а потом все подтянуться и начнётся такое веселье, что у вражин земля под ногами гореть будет! – твердо произнес я.
– Якут как узнает, что ты вернулся, по-любому захочет со своим отрядом к нам присоединиться, – уверенно произнес Сникерс.
– И не только Якут, – ответил я.
Вызвал к себе командиров взводов и отделений, поставил им задачи по боевому охранению и переброске к месту, откуда нас могли забрать на грузовиках люди Сахарова.
Переноска ящиков с боеприпасами и снаряжением затянулось до поздней ночи. Потом еще загружали ящики в прицепы грузовиков и маскировали их мокрым песком. Всё это под моросящим, противным, мелким дождем и стылым, порывистым ветром. Бойцы промокли насквозь, пришлось развести небольшие костры для обогрева и приготовления пищи. Благо стены разрушенных коровников и серая пелена дождя скрывали огонь от посторонних глаз.
Утром, погрузившись в прицепы трех тягачей, выдвинулись в сторону Азовского побережья Керченского полуострова. По сути, путь должен был занять не больше часа, но машины двигались медленно, потому что ехавшая впереди дозорная «Нива» частенько останавливалась, Сникерс осматривал дальнейший путь в оптику бинокля. До окрестностей села Золотого добрались лишь через три часа. Зато никого не встретили, и трассу Керчь – Феодосия пересекли быстро и незаметно. Сверху прицепы были прикрыты тентами, бойцам внутри было удобно и сухо, дождь, сыпавший сверху, не донимал их.
С Рыжиковым мы легко нашли общий язык, мне даже показалось, что он обрадовался тому, что над ним теперь есть командир и не надо самому принимать тяжелые решения, от которых зависит не только твоя жизнь, но еще и жизнь без малого сотни молодых парней.
Еще раз обсудили, где и через какое время мы должны встретиться с автомобильным караваном Сникерса, после этого Сахаров и шестеро его людей отбыли на трех грузовиках прочь.
Роту спрятали в глубоком овраге в паре километрах от морского побережья, а я, в сопровождении шестерых наиболее опытных бойцов выдвинулся в сторону села Золотого, где и располагалась стоянка рыбодобывающей артели.