Кэти Малхолланд. Том 1

Куксон Кэтрин

Следуя внезапному порыву злобы, он схватил дочь за плечи с такой силой, словно Тереза действительно была мужчиной, и поволок к двери. Он бы непременно избил ее, прежде чем вывести из комнаты, если б его не остановила Агнес.

– Не трогай ее. Успокойся, – хрипло прошептала она, цепляясь за его руки, сжимающие плечи дочери. – Подумай, ты ведь не хочешь, чтобы вся прислуга узнала о том, что произошло? Будь благоразумен, Джордж, и не поднимай шума. Никто из них не должен ни о чем догадаться, даже Кеннард. Если кто-то из слуг узнает, это может оказаться для нас роковым. Отведи ее в комнату и запри, но ни в коем случае не бей. Если ты просто запрешь ее, слуги ничего не заподозрят. Они подумают: это из-за того, что она ушла от мистера Нобля.

Агнес говорила так, словно Терезы не было рядом. Или словно она была каким-то

неодушевленным предметом, на который вовсе не обязательно обращать внимание. Тем не менее, они были вынуждены считаться с Терезой. Тереза представляла для них опасность, в ее власти было расстроить все планы, которые строились в течение долгих лет, испортить репутацию их семьи и нанести большой урон их финансовому благосостоянию. И сама Тереза прекрасно знала об этом.

Джордж Розье неохотно отпустил дочь. Его грудь вздымалась и опускалась, как кузнечные меха; он учащенно дышал от едва сдерживаемой ярости. Отойдя от Терезы, он распахнул дверь и пропустил ее в коридор. Прикрыв за собой дверь, он пошел вслед за ней вверх по лестнице, чтобы проводить ее до самой спальни и запереть там.

Когда муж вышел, Агнес Розье закрыла лицо руками и некоторое время молчала, слишком возмущенная тем, что сделал ее сын, чтобы заговорить с ним сразу. Затем она медленно отняла ладони от лица и повернулась к Бернарду, который стоял возле камина, ухватившись обеими руками за каминную полку.

– Бернард? Бернард! Ты, должно быть, сошел с ума! Как ты мог в ночь твоей помолвки…

– Замолчи, мама! – грубо оборвал ее Бернард. Повернувшись к ней в пол-оборота, он продолжал более мягким тоном:

– Не заставляй меня выслушивать твои обвинения – мне и так еще достанется от отца. Пожалуйста, уйди отсюда и позволь нам поговорить наедине. Мне будет легче говорить с ним, когда он вернется, если тебя не будет здесь. При тебе я не смогу ответить, как следует на его брань.

Он наблюдал, как разнаряженная фигура матери медленно проплыла через комнату и скрылась за дверью. Мать в ее ярком громоздком платье напоминала ему корабль, украшенный праздничными флажками, двигающийся вдоль берега при полном штиле. Когда дверь за ней закрылась, он принялся яростно колотить кулаком по мраморной полке. Отец, вернувшись в библиотеку, застал его за этим занятием.

Джордж Розье не стал спрашивать у сына, правда ли то, в чем обвинила его Тереза. Он и так прекрасно знал, что это правда. Подойдя к Бернарду, он схватил его за плечи и повернул лицом к себе.

– Знаешь, кто ты? – прорычал он. – Ты тупой, безмозглый сексуальный маньяк. Ты не можешь обойтись без баб, но неужели тебе не хватило ума поехать в город и утолить свою проклятую похоть там, безо всяких последствий для твоей репутации? Так нет же, ты снова обратил свое внимание в сторону кухни! У тебя, должно быть, извращенный вкус! Тебя почему-то привлекают судомойки и горничные. Но на этот раз ты завяз по уши, и в тот самый момент, когда должен более всего заботиться о своей репутации… Проклятый идиот! – Он еще сильнее сжал плечи сына. – Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что ты натворил? Ты соображаешь, чем это могло для тебя закончиться – и не только для тебя, а для всех нас? Если б я вовремя не остановил ее, она бы разболтала все Тэлфордам. Только подумай, как бы прореагировал Джеймс Тэлфорд, если б она поставила его в известность. Разумеется, он мог бы и не поверить ей на слово, но у нее есть доказательства. Эта маленькая шлюха, Кэти Малхолланд, будет рада подтвердить ее слова… Я сказал, что мне удалось ее остановить, но это только на время. Она сможет связаться с Тэлфордами в любой момент, как только уедет из нашего дома. Если это случится – вбей это себе в голову, сын, – ты будешь предоставлен самому себе и не получишь от меня ни гроша. Ты сам будешь виноват, если твоя свадьба полетит ко всем чертям, и я не собираюсь тебя содержать. Нам и так с трудом удается поддерживать подобающий образ жизни, шахта едва окупает себя, и я больше не в состоянии оплачивать твои игорные долги и твоих лошадей. Мы с твоей матерью возлагали большие надежды на твой брак с Анн Тэлфорд. Это помогло бы нам всем выпутаться из материальных затруднений, а тебя бы сделало владельцем огромного состояния. Неужели ты не соображал, как важно для тебя быть осторожным именно сейчас? Неужели у тебя совсем не работают мозги?.. Безмозглый кобель, вот кто

ты такой! – Джордж Розье с силой стукнул сына кулаком в грудь. – А теперь попытайся впервые в жизни пошевелить мозгами и придумать, как выпутаться из этой ситуации и нейтрализовать твою сестру, – продолжал он, теперь немного спокойнее. – Только имей в виду: я не собираюсь выплачивать этой шлюхе Малхолланд тысячу фунтов. Ты понимаешь, что задумала твоя сестра? Она заставит тебя подписать бумагу, в которой будет сказано, что ты обязуешься позаботиться о воспитании ребенка. Для тебя это будет то же самое, что признать себя отцом этого ублюдка. Ты с тем же успехом мог бы пойти к Тэлфорду и рассказать ему, что ты переспал с дочерью Малхолландов в ночь помолвки. Послушай… Я думаю, твоя сестра не солгала насчет того, что Малхолланды пока не знают, кто отец ребенка. Более того, я уверен в этом. Иначе Большой Малхолланд уже давно бы пришел сюда. Я хорошо знаю Малхолланда, он работает на моей шахте с тех пор, как был еще ребенком. Он с виду очень спокойный человек. Но у него имеются твердые моральные принципы, а люди с принципами – наиболее опасный сорт людей, они становятся ужасными, когда отстаивают свою мораль. Насколько я понял, девчонка помалкивает, потому что боится, как бы ее отец не прибил тебя за то, что ты с ней сделал… Кстати, – он поднял голову и, сузив глаза, в упор посмотрел на сына, – это ты уволил его с шахты?

– Да, это я его выгнал, – ответил Бернард. Он говорил медленно, с трудом сдерживая ярость, вызванную в нем оскорблениями отца. – Малхолланд агитировал рабочих. Я часто видел его вместе с Рамшоу и его компанией.

– Не пытайся меня перехитрить. Я прекрасно знаю, почему ты это сделал. Он уже долгие годы общается с Рамшоу, но ты не выгонял его с работы и не выбрасывал из коттеджа. Сейчас ты выгнал его, потому что надеялся, что он вместе с семьей уедет из наших краев и ты, таким образом, избежишь опасности. Ведь ты рассчитывал именно на это, признайся?

Бернард выдержал отцовский взгляд, ни разу не моргнув, и оставил его вопрос без ответа.

– Проклятый идиот! – взорвался Джордж Розье, переходя на крик.

Скрежеща зубами, он отошел от сына и тяжело опустился в большое кожаное кресло возле камина, откинув голову на высокую спинку. Устало вздохнув, он снова посмотрел на Бернарда и осведомился, на этот раз совсем спокойным тоном:

– Ну и что ты теперь собираешься делать?

Бернард Розье подошел к окну, и некоторое время стоял неподвижно, вглядываясь в темноту, словно о чем-то размышляя, потом вернулся к камину.

– Ты можешь дать мне сто фунтов? – спросил он, глядя на огонь.

– Зачем они тебе? Что ты собираешься делать?

– Я… я объясню тебе все потом, отец, когда разрешу эту проблему. Мне пришла в голову одна идея, но мне нужны сто фунтов, чтобы ее осуществить. Ты можешь дать мне их сейчас? Или хотя бы пятьдесят сейчас и еще пятьдесят в течение ближайшей недели.

– Надеюсь, что хотя бы на этот раз ты знаешь, что делаешь.

– Можешь быть в этом уверен.

– Ты собрался с кем-то встречаться?

– Да. Но я расскажу тебе все после. Я вернусь через пару часов, и, если мой план сработает, к этому времени все будет улажено – и именно так, как хочет эта бешеная сука там наверху.

Он поднял глаза к потолку, давая тем самым понять, что имеет в виду сестру.

Джордж Розье поднялся с кресла. Достав из кармана ключ, он отпер дверцу в панели возле камина, вытащил оттуда кожаный портфель и, открыв его, выложил на стол его содержимое. Отсчитав из груды монет пятьдесят соверенов, он, молча, протянул их сыну.

Бернард взял деньги и спрятал их в свой бумажник. Он уже собрался покинуть комнату, когда отец остановил его со словами:

– Каков бы ни был твой план, действуй только наверняка. Запомни: от этого зависит твое будущее и будущее всей нашей семьи.

– Неужели ты думаешь, что должен напоминать мне об этом? – ответил Бернард, и в его голосе слышалась горечь.

Поспешным шагом он вышел из библиотеки, снял свое пальто и шляпу с вешалки в вестибюле, взял свою трость и сбежал по ступенькам крыльца. Он не стал подзывать кучера и садиться в экипаж – до дома Бантинга было совсем близко, можно пройти туда пешком, тем более что не следовало привлекать к себе лишнее внимание. Выйдя с территории усадьбы, он избрал наикратчайший путь и направился в темноте через поля, нервно размахивая тростью.