Кэтрин Эбдон и черный оборотень
Шрифт:
– Почему? – удивилась Кэти.
– Потому! Ты ведь записала его в предатели, так? И как ему после этого?
В Кэти вдруг шевельнулось что-то похожее на сомнение, стало неловко. Чуть-чуть, совсем немножко. В чём-то эти девчонки правы. Потому что после разбирательства в кабинете Дамблдора и до последней минуты, всё это время, что-то, какая-то мелочь не давала покоя. Что-то было недосказано… И только теперь, огрызаясь в ответ на обвинения Джейн и Фанни, Кэти наконец призналась себе, что действительно была несправедлива к Роберту. Просто тогда, обнаружив, что все её
Кэти чувствовала, как горят уши. Да, кажется, она чуть было не сделала ошибку. Ту самую, которую допустили по отношению к ней. Её-то оправдали. А кто оправдает Роберта? Да, трус и слабак… Но ведь он, трус и слабак, пытался тогда остаться с ней. Она же сама, своими руками всучила ему осиновую ветку и прогнала из лесу, послала за помощью, самонадеянно оставшись в одиночестве… И что? Как бы то ни было, помощь пришла. Благодаря Роберту, слабому и нерешительному.
– Чёрт… – Кэти отвернулась. Ей стало невыносимо стыдно перед двумя девочками. А главное – перед собой. – Хорошо, что вы пришли.
– Вот именно! – запальчиво выкрикнула Фанни. – Ты бы ещё…
– Хватит! – оборвала подругу Джейн. – Мы всё сказали… Кэти нас услышала… Пошли.
– Вы чего тут раскричались? – Из купе выглянул Патрик.
– Уже ничего…
– Малышня уму-разуму учит, – скривилась Кэти.
– Интересно… И как, успешно?
– Вполне, – Кэти кивнула. – Кое-чему меня сейчас научили. Можно, я с вами? – обернулась она к Фанни.
Первоклассники расположились в соседнем вагоне. Кэти молча шла за Джейн, подружки тоже молчали. Перед дверью в купе они остановились и пропустили Кэти вперед.
Роберт сидел, уткнувшись в старый квиддичный журнал. За спиной мягко закрылась дверь, Кэти оглянулась – Фанни и Джейн остались в коридоре.
– Привет, – Кэти постаралась, чтобы голос не дрожал.
Роберт поднял глаза, прохрипел что-то в ответ и вновь спрятался за журналом.
Кэти откашлялась и отвернулась к окошку.
– Я это… – Пришлось откашляться ещё раз.
Ох, как трудно, оказывается, просить прощения. То есть не просто пробормотать скороговоркой: «Прости-пожалуйста-я-больше-так-не-буду», а именно ПРОСИТЬ. И просить ПРОЩЕНИЯ, а не конфетку или перочинный ножик.
– Это самое… Это у тебя какой номер, за август?
Роберт пробурчал что-то из-за журнала.
– А… Это июньский. Там статья есть хорошая, про немецкую сборную… Роберт… прости-меня-пожалуйста… Я не знаю, что мне теперь говорить… и делать… В общем, я была балда, ты молодец, ты тогда всё правильно сделал… а я не знаю, что на меня тогда нашло… а потом… В общем, я хочу, чтобы ты знал… в общем… это…
– Вот эта?
– Что? – не поняла Кэти.
– Вот эта статья?
Кэти без сил опустилась на сиденье напротив Роберта.
– Да, про Грайса… Понимаешь…
Роберт опустил наконец свой журнал.
– Я всё понял. Ты, наверное, была в шоке. И после этих лекарств тоже…
Кэти опустила голову.
– Да, наверное… Нет! Причём тут лекарства! Это я вообразила себе… – Кэти шмыгнула носом. – И, в общем, прости, пожалуйста… – Она закрыла ладонями лицо.
– А как там было? – Роберт отложил журнал. – Ты, когда рассказывала про чёрных оборотней, почти ничего не сказала, как было с тобой… Расскажи, а?
Дверь приоткрылась, в щёлочку заглянула Фанни:
– Как вы тут? Не скучаете?
Сзади её подтолкнула Джейн, и обе девочки ввалились в купе.
– Расскажи, Кэти, пожалуйста…
– Что рассказать? – поинтересовалась Джейн, осторожно оглядев Роберта и Кэти.
– Что мы пропустили? – Фанни была оживлена, как прежде, такой она запомнилась Кэти с самой первой встречи.
– Я прошу Кэти рассказать, что было тогда, в лесу, после того, как я… убежал.
До сих пор Кэти старалась не вспоминать о том, что случилось тогда, после того, как она осталась одна. И надеялась, что никогда и никому не придётся рассказывать об этом. Но… Наверное, никому знать об этом и не нужно, а вот Роберту, именно Роберту, это знать необходимо. Потому что… его ведь там не было, он бежал за помощью. И она рассказала:
– После того, как ты… я прогнала тебя, я… – Кэти зажмурилась и попыталась поточнее вспомнить свои мысли и действия. – Я спряталась за деревом… А потом… – Кэти подробно описала, как она отбивалась сначала от двух, потом от трёх, четырёх, а потом она уже и не считала, сколько вокруг неё столпилось жутких тварей. Она заново пережила всё, что случилось тогда. Её слушатели, сжавшись, наблюдали за побледневшим лицом Кэти, живо представляя себе всё, что она описывала:
– …люмос! Он отпрыгнул… Омнис ляпис, ещё раз омнис ляпис – второго. Третьего – репелло! – а он…
Рассказ завершился тем, как она под напором свары упала и, сквозь рычание, визг, смрадное дыхание, лязганье зубов и стоны: «Иди сюда, девочка», – услышала свист стрелы и слова неведомого заклинания:
– И больше я ничего не помню…
После того, как рассказ был закончен, воцарилось долгое молчание: Кэти старалась успокоить дыхание и успокоиться сама после будто заново пережитого кошмара, Роберт, раскрасневшись, пытался примерить на себя услышанное, но вынужден был признать, что сам ни за что не справился бы:
– Мы ведь не проходили ещё отталкивающие чары… и манящие тоже…
– Да у тебя и омнис ляпис неубедительно получается, – «утешила» Джейн. – У тебя ж по трансфигурации осенью переэкзаменовка.
– Я бы не смогла, – сдавленно прошептала Фанни. Куда делись её жизнерадостность и заносчивость. – Я бы бежала впереди Мери Трэй…
– Хорошо хоть, это были всего лишь чёрные оборотни, – сказала Джейн.
– «Всего лишь»?! – возмутился Роберт. – Ты что?! Ты поняла, что сказала?! «Всего лишь»! Видела б ты этих тварей…