Кэтрин Эбдон и школа волшебников

Танеева Селина

Кэти тёрла раму и слушала болтовню Девушки с сэром Николасом. Разговор их скоро перешёл на каких-то общих знакомых; Кэти отвлеклась, оттирая замысловатые украшения и раздумывая о своём: маглы и маги. Как магл превращается в мага? Хотя нет, не так, магл ни при каких обстоятельствах не может стать магом, это им уже разъяснили на уроках по истории... А вот скрытые магические способности...

– ...мои скрытые способности!

Что?! – Кэти встрепенулась. Девушка-с-портрета накручивала на пальчик прядь и улыбалась сэру Николасу.

– Что вы сказали? – взволнованно

переспросила Кэти.

– Я? Я рассказывала Нику, как стала ведьмой.

– А вы... разве вы... А как вы стали ведьмой?

Девушка надула губки: ей не нравится, когда её перебивают.

– Вот так и стала...

Кэти ждала продолжения.

– Да просто старуха выбрала меня и увела из посёлка в лес, в свою хибару. Я ещё совсем ребёнком была.

– Выбрала? А почему выбрала именно вас?

– Я, когда постарше стала, тоже спрашивала: почему именно меня сделала ведьмой. А она тогда сказала, что не делала меня ведьмой, а будто бы я уже была ею. А она меня только нашла и научила всему, что сама умела. И ещё сказала, что мне когда-нибудь тоже придётся найти свою преемницу. Подробно не объясняла. Сказала, мол, придёт время – сама поймешь, что к чему. А потом просто возьмёшь за руку и уведёшь в свой дом.

Кэти слушала, затаив дыхание: вот оно!

– Но только мне так и не удалось найти свою наследницу. Я выбирала иногда какую-нибудь девчушку, приводила к себе, пыталась научить заклинаниям, показывала травы... Но ведьмами они так и не стали. Даже из моей младшей сестрёнки ничего не вышло. – Девушка-с-портрета вздохнула. – Только пропала зря.

– Как это?

– Так нас ведь сожгли. Вместе с избушкой.

Кэти ужаснулась:

– Как – сожгли? За что?!

– Два года подряд был неурожай, потом ещё и градом побило все поля. Потом рыбаки в шторм попали... А я ведь предупреждала, что идёт ураган... Не послушались. А потом взяли и обвинили меня во всех бедах. – Девушка опять вздохнула. – Я-то ладно... Перебралась потом в Ньюки, есть там такой городок поблизости. А вот сестрёнку жалко – сгинула ни за что. Уж она-то ведьмой не была – это точно.

Девушка-с-картины, предавшись горестным воспоминаниям, замолчала. Сэр Николас деликатно исчез. Кэти, очень переживая, что так расстроила свою собеседницу, тёрла и тёрла раму её портрета. Потом собралась с духом и сказала:

– Простите меня, пожалуйста.

Девушка-с-картины грустно посмотрела на Кэти.

– Да за что мне тебя прощать? Это ж не ты виновата в смерти моей сестрёнки.

– Из-за моих расспросов вам пришлось опять вспомнить эти трагические события.

– Ты ведь не знала, – теперь, когда ей пришлось утешать Кэти, Девушка заметно успокоилась, и даже повеселела.

Кэти энергично кивнула.

– Да, я не знала. Если б я знала – я бы ни за что... Честное слово! Я просто, когда вы рассказывали о том, как стали ведьмой... меня это очень интересует. Потому что я... у меня тоже нет никаких таких способностей. Я даже... А вы можете определить: я волшебница или нет?

Девушка внимательно посмотрела на Кэти, потом уверенно сказала:

– Да, ты ведьма. Никаких сомнений, –

она пожала плечами. – Не спрашивай, как я это определила, я это просто вижу. Теперь-то я понимаю, что имела в виду та знахарка, что научила меня всему. Встреть я тебя тогда, была б ты моей ученицей... И сестрёнка осталась бы жива...

Кэти опять почувствовала себя виноватой: теперь потому, что не встретилась Девушке тогда...

– Да не переживай ты так! – опять стала успокаивать Девушка-с-портрета Кэти. – Встретится и тебе твоя наставница. Она тебя найдёт, – Девушка нежно улыбнулась своим воспоминаниям, – возьмёт за руку и уведёт в свой домик... И научит тебя всему.

Кэти чуть не заплакала:

– Но ведь меня уже встретили и привели сюда... в этот... домик. Здесь все вокруг волшебники. Вот и вы говорите, что я тоже волшебница. И учат меня здесь и ведьмы, и маги. Даже алхимик! И зельевар, и астролог! А толку – никакого!

– Тогда – я не знаю, что тебе делать. Может быть, дело в домике?

Кэти разочарованно махнула рукой и стала собирать свои тряпки. Девушка-с-портрета опять заволновалась:

– Ты уже закончила? Ну как моя рама – красивая? А как я смотрюсь в ней? А ты ещё придешь? Ах, как бы я хотела посмотреть на себя в этой раме!

Кэти, уже отойдя от портрета, теперь оглянулась и спросила:

– А разве вы не можете перейти в другую картину, вот, например, в эту – напротив, и посмотреть оттуда на свою рамку?

Девушка-с-портрета застыла, открыв рот. Потом, ни слова не говоря, вскочила и, взметнув юбкой вихрик пыли, убежала.

Кэти привела в порядок ещё две картины – унылый сельский пейзаж и нарядный натюрморт с пышным букетом сирени. Когда она собиралась приступить к следующей раме, сзади её окликнули. Кэти оглянулась: Девушка-с-портрета радостно улыбалась и махала ей рукой из-за плеча учёного, который не разрешил Кэти рассмотреть свою книгу. Сейчас он навалился всем телом на стол, пытаясь заслонить свою писанину и от Кэти, и от нахально вторгшейся в его картину Девушки.

А та, когда убедилась, что привлекла внимание Кэти, отмахнувшись от негодующего ученого, стала делать какие-то таинственные знаки. Кэти, заинтригованная, подошла поближе. Оказалось, Девушка-с-портрета просто хочет поблагодарить Кэти за работу и за то, что подсказала прогуляться по соседним картинам. А махала руками, потому что не осмелилась ещё раз крикнуть: с соседней картины на неё укоризненно глядела женщина. Её ребёнок от поднятого Девушкой шума проснулся и теперь капризничал у матери на руках.

Из тёмного конца коридора появилась миссис Норрис, она присела, потом, держа одну лапу на весу, вылизала бок. Закончив свой туалет, кошка стала смотреть на Кэти, щурясь и тихонько мурлыкая.

Под кошачьим взглядом Кэти сразу же почувствовала себя неуютно. Оглядев картины, которые уже привела в порядок, она решила, что на сегодня хватит. Когда она складывала стремянку, из темноты вышел Филч. Недовольным взглядом оглядел коридор, а потом, почти касаясь носом картин, проверил отчищенные Кэти рамы.