Кэтти
Шрифт:
— Буду чрезвычайно рад возобновить наше знакомство, — прошептал сэр Ральф и нежно поцеловал ее руку.
Глава 8
Бетси Фелтон из высшего женского учебного заведения вынесла много всевозможных познаний и знала о жизни столько, сколько считала нужным. Только одного она до сих пор не освоила — умение приносить себя в жертву с улыбкой на устах. Она была своеобразным существом и, главным образом, потому что никогда не выдавала свои философские теории, которыми ее в избытке нагрузили
Нельзя сказать, что ее жених Ральф был прекрасным ухажером. Только один раз, после первого объяснения в любви, навестил он свою невесту. Помолвке он не придал надлежащего значения и, не теряя попусту время, приступил к самому главному — к вопросу о приданом. Бетси считала это правильным, ибо всякая мысль о сказочном принце приводила ее к страданиям.
По стечению обстоятельств, Бетси пережила свой первый роман как раз тогда, когда обручилась с сэром Ральфом. Однажды она оказалась в картинной галерее, где, кроме какого-то молодого человека и маленькой, худощавой, рассеянной девушки, не было больше никого. В руках у девушки была кипа каталогов. Молодой человек, казалось, не имел никакого отношения к выставке. Бетси, начав осмотр, оказалась рядом с молодым человеком, который рассматривал полотно под названием «Синий ветер на зеленом холме». Он был печален, даже подавлен.
— Какого вы мнения об этой картине? — не отрывая взгляда от полотна, спросил молодой человек.
Она вздрогнула, повернулась и посмотрела ему в лицо. «А он очень симпатичный», — отметила она про себя. Глаза его были цвета небесной лазури.
Несмотря на то что юноша был небрит и носил воротник не первой свежести, в нем сразу чувствовался образованный человек.
— Я нахожу ее несколько страшной, — ответила она.
— Я тоже, — согласился он. — Вы правильно выразились, «страшной», да. Но какой вы ее находите с точки зрения искусства?
Она сразу не ответила. Закончив колледж, Бетси занималась в специальной школе, где изучала искусство и литературу и кое-что в этом понимала. Потому могла позволить себе высказать собственное мнение.
— Как произведение искусства, я нахожу это оригинальным, даже несколько эксцентричным.
— Вы убеждены в этом? — спросил он нервно.
Разговаривая, он все время вглядывался в картину, ни разу не повернувшись к Бетси.
— Убеждена, — ответила она, — эти картины безобразны.
Он кивнул.
— Полностью с вами согласен, и никто лучше меня, не может судить об их безобразии — ведь я рисовал их сам!
У Бетси перехватило дыхание.
— Ах, я очень сожалею… — вырвалось у нее.
— И я сожалею, что их нарисовал. Теперь убедился, что мои друзья еще не созрели для оценки моих картин.
Обернувшись к ней, он удивленно воскликнул:
— Ну! Я был уверен, что вы гораздо старше.
Она засмеялась.
— Как можно, —
Он посмотрел на часы.
— Мисс, где вы?! — позвал он девушку с каталогами и снова обратился к Бетси.
— Что вас заставило посетить эту выставку?
— Я вчера прочла о ней хорошую критику в газете.
— В «Мегафоне»?
— Да, рецензия была замечательна, — отметила Бетси.
— Я сам ее написал, — объяснил он, нисколько не смутившись.
Затем, обращаясь к девушке, подошедшей к ним, он приказал:
— Скажите вашему шефу, чтобы он закрыл выставку, упаковал картины и отправил их на мою квартиру.
— Но, — воскликнула Бетси в ужасе, — я надеюсь, что не мои глупые умозаключения побуждают вас к этому?
— Я, как видите, не умею рисовать. В сущности, я никогда не учился этому и даже не работал у какого-нибудь мастера. Я — гений, и эти произведения являются продуктом творчества гения. Рамы стоят много денег, а краска, которую я употребил, тоже недешева! Здесь все есть, — он указал рукой на стены, — кроме умения.
Они вместе покинули галерею. Бетси не понимала, как можно в такой короткий срок, почти мгновенно, проникнуться сомнениями и душевными переживаниями совершенно незнакомого человека.
— Вы мне, впрочем, знакомы, — сказал он внезапно. — Вы — мисс Бетси Фелтон. Я видел в академии ваш портрет, к слову сказать, очень скверный.
— Большинство людей находили его хорошим, — вставила она.
— Я его нашел слишком идеализированным. Но, Боже, что я смыслю в искусстве? Кажется, этот лимузин принадлежит вам? — прибавил он и указал на большой автомобиль.
— Да, отец подарил его ко дню моего рождения, — когда мне исполнился двадцать один год.
— Красивая машина! — воскликнул он, открывая дверцу автомобиля.
— Очень сожалею о картинах, — сказала Бетси, протягивая ему руку.
— О, пусть это вас не беспокоит, — он весело улыбнулся.
— Могла бы вас подвезти, если это по пути, — предложила она после некоторого раздумья.
Он провел рукой по небритому подбородку.
— Если вам известно местонахождение какой-нибудь красивой глубокой реки, в которой человек мог бы беспрепятственно утопиться, то я был бы вам очень благодарен, если бы вы меня туда отвезли, — серьезно ответил он.
Но, увидев испуганные глаза Бетси, он засмеялся и добавил:
— Думаю, что вы даже не знаете, как меня зовут.
Конечно, она не знала.
— Фонсо Блэкстон, — произнес он коротко. — Фонсо — уменьшительное имя, настоящее — Альфонс — отвратительное, не правда ли? Для художника оно еще подходит. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь по этому адресу.
И он вручил свою визитку.
Поцеловав ей руку, он помог Бетси сесть в автомобиль и захлопнул дверцу. Постояв несколько секунд, художник приподнял шляпу и быстро удалился.
Задумавшись, Бетси не сразу заметила, как сэр Ральф Сапсон в сопровождении какой-то дамы поклонился ей. Она успела лишь заметить изящную одежду незнакомки и зонтик, прикрывавший ее лицо.