Кейджера Гора

Норман Джон

– Пожалуй, меня можно считать везунчиком, - заметил Лигуриус, - Не каждому выпадает удача, быть обслуженными сразу двумя Татрикс.

– Двумя рабынями, Господин, - прыснув смехом поправила его Шейла.

Ещё дважды в течение той ночи он использовал её, и, неоднократно, он брал то одну, то другую из нас по очереди, иногда заставляя обоих, ублажать его и доставлять ему удовольствие. Уже под утро, когда Шейла уже обессиленная спала, Лигуриус взял меня снова, и я отдалась ему, задыхаясь в его объятиях, как рабыне положено отдаваться

своему господину.

Потом мы просто расслабленно лежали в объятиях друг друга. Как же хорошо было чувствовать, что рядом со мной находится такой сильный мужчина, настоящий господин.

– Шейла станет для Хассана прекрасной рабыней, - заметил Лигуриус.

– Уж он проследит за этим, - улыбнулась я.

– И она любит его, - сказал он.

– От всего своего рабского сердца, - добавила я.

– И мне кажется, что он тоже любит её, - предположил мужчина.

– Я тоже так думаю, Господин, - кивнула я. – А Вы её любите?

– Нет, - почти не задумываясь, ответил Лигуриус.
– Это было безумное и болезненное наваждение. Я уже излечился от него. Однако я сохраню в своём сердце, нежность к ней, впрочем, практически, как и к любой доставившей мне удовольствие рабыне.

– Значит, я могу надеяться, что у Вас останется немного нежности и по отношению ко мне.

– Да, - признал он, - к Тебе я также испытываю нежные чувства.

– Я могу говорить? – спросила я.

– Да, - разрешил Лигуриус.

– С тех пор как я была доставлена на Гор со стальным кольцом на лодыжке, прошло уже много времени, - сказала я.

– Да, - согласился он

Тот браслет был снят с меня в Корцирусе. Я подозревала, что с помощью такого нехитрого устройство, работорговцы, или те, кто были в союзе с монстрами настроенными против Царствующих Жрецов, отмечали женщин, похищенных ими на Земле для своих целей.

– И, насколько я понимаю, главной целью ради который я была сюда доставлена, было то, чтобы, на всякий случай, служить двойником Шейлы. Той, кто могла бы, особенно в случае срыва Ваших планов, послужить приманкой для Ваших врагов, той, кто могла бы отвлечь внимание от её истинного местонахождения, той, кто могла бы даже быть пойманной и казнённой вместо неё, чтобы у неё появился лишний шанс на спасение.

– Да, всё так, - признал Лигуриус, - именно так и было запланировано, и именно это и произошло бы с тобой, если бы Тебе не удалось сбежать из лагеря войск Аргентума.

– Вы расстроены, что мне удался тот побег, Господин? – спросила я.

– Нет, - ответил он, - не сбеги Ты тогда, и я всё ещё был бы не господином для этой женщины, а практически её рабом.

– Но если была главная цель, ради которой меня доставили на Гор, очевидно, что была ещё и другая, менее значительная цель, или цели, и я насколько я помню, Вы сами это мне говорили. Кстати, об этом же упоминали и те люди, что нашли меня на Земле и похитили.

– Да, конечно, и Ты сама сможешь легко

понять, что это была за цель, стоит Тебе только повнимательнее вглядеться в своё отражение в зеркале. Присмотрись к себе, отметь красоту лица, интеллект и чувственность на нём запечатлённые, не забудь и о своей нежности и женственности, столь отличающим тебя от многих мужеподобных женщин, тех в ком оказалось слишком много мужских гормонов, и обрати внимание на привлекательность изгибов твоей фигуры, столь характерных для рабыни. Да, действительно, была ещё одна мелкая цель, для которой Тебя притащили на Гор. Та цель, о которой я уже намекнул Тебе, здесь, в тронном зале дворца Аргентума. Та цель, о которой Ты маленькая самка слина, очевидно хотела бы услышать в откровенных выражениях.

– О?
– сделав невинное лицо, посмотрела я на него.

– Та цель, ради которой на Гор доставляют большинство земных женщин, - ответил он.

– И что это может быть за цель? – наивно поинтересовалась я.

– Та цель, которой теперь Ты, от кончиков волос до пальцев ног, столь отлично служишь, - усмехнулся Лигуриус.

– И какой же цели я служу? – не отставала я.

– Какой цели? – переспросил он. – А разве не очевидно? Ты должна была стать рабыней.

– Да, Господин – деланно вздохнула я, и поцеловала его.

Какое-то время мы полежали спокойно, в тишине. Думаю, у каждого из нас хватало своих мыслей.

– Господин, - наконец не выдержала я.

– Что, - отозвался Лигуриус.

– Я могу говорить снова? – спросила я.

– Да, - позволил он.

– И у Шейлы, и у меня теперь есть ошейники, - сказала я. – И мы должны идти туда, куда нас направит желание наших хозяев, их жест и их приказ. Но что же теперь делать Вам? Завтра Вы будете свободны. Что Вы собираетесь делать? Куда Вы пойдете?

– Далеко, - вздохнул Лигуриус. – А в действительности я и сам не знаю.

И вдруг он нежно поцеловал меня, и я столь же нежно ответила на его поцелуй.

Мы больше не говорили. И вскоре он заснул.

А я ещё какое-то время лежала и размышляла. Шейла теперь принадлежала Хассану, которого она любила. А я оказалась среди множества других женщин, бывших собственностью Майлса из Аргентума. Я восхищалась этим человеком, и я уважала и боялась его, и я не могла не отдаться ему, беспомощно и быстро, но я не любила его. На мои глаза навернулись слёзы.

Но через некоторое время, я успокоилась и заснула.

35. Прирождённая рабыня перед Дразусом Рэнциусом. Серебряный тарск.

– Эй! – сердито крикнул Дразус Рэнциус, Паблиусу из дома Клиоменеса.

Я плотно прижимая к своему телу лоскут рабского шёлка, как будто он мог бы меня защитить, пятилась от воина. Я просто не могла сдержать своих рефлексов!

– Это – именно то, о чём я говорил Тебе ещё в Корцирусе, - довольно улыбнулся Паблиус.