Кейджера Гора
Шрифт:
– Понятно, - кивнула я, и спросила, - И что мужчины находят в таких женщинах?
– Именно в интересах той женщины, - усмехнулся Дразус, - чтобы мужчины нашли её привлекательной, и даже очень привлекательной.
– Понятно, - вздрогнула я, уже догадываясь, о чём идёт речь.
Интересно, а я сама смогла бы понравиться мужчине подобным образом, танцуя перед ним нагой, а затем, позже, если бы он заплатил моему владельцу мою цену, то и в алькове. Большинство девушек в таком месте, насколько мне известно, со слов Сьюзан, вообще-то не танцовщицы, стоимость их услуг просто входит в цену
– Иногда я чувствую жалость к рабыням, к простым рабыням, -призналась я своему телохранителю.
– Не стоит этого делать, - предупредил он.
– Почему нет? – удивилась я.
– Как Вы сами сказали, они - просто рабыни, - объяснил Дразус Рэнциус.
– Конечно, - сказал я, с горечью в голосе.
– Леди Шейла сочувствует рабыням? – спросил он.
– Нет, - резко отказалась я.
– Конечно, нет!
– Хорошо, - кивнул мужчина.
– И что же в этом хорошего? – поинтересовалась я.
– Есть такая пословица, «та, кто сочувствует рабынями, уже примеряет ошейник на свою шею».
– Нет! – крикнула я.
– Это - только пословица, - успокоил он. – Её иногда ещё говорят по-другому – «та, кто сочувствует рабынями, сама – рабыня».
– Но это же нелепо! – возмутилась я.
– Несомненно, - не стал спорить Дразус Рэнциус.
– Но если бы я была рабыней, - сказала я, насмешливо, - Я предполагаю, что должна была бы повиноваться. Я должна была бы делать то, что мне приказали.
Я стояла почти вплотную к нему. Я казалась совсем маленькой по сравнению со своим огромным телохранителем. Его размеры и мужественность заставили меня чувствовать себя необычайно хрупкой.
– Да, - согласился он, глядя мне в глаза с высоты своего роста. – При таких обстоятельствах у Вас не было бы иного выбора, кроме как повиноваться. Вы должны были бы сделать всё, что Вам приказали.
Я отвернулась от него, внезапно испугавшись его пронизывающего взгляда, и снова оказалась лицом расстилавшемуся за стеной пейзажу. Тарны теперь уже справа от меня спокойно восседали на своих местах в ожидании седоков.
– Это удачно для меня, что я не рабыня, - засмеялась я.
– Да, - прищурившись, кивнул он.
– Но ведь солдаты, тоже, должны повиноваться, не так ли?
– Леди? – сразу напрягся воин.
– Это я к тому, что если я захочу пойти куда-нибудь, или сделать что-либо, я надеюсь ожидать, что Ты будешь относиться с уважением к моим пожеланиям, - пояснила я.
– Если Леди Шейла недовольна моей службой, - выпрямившись словно копьё, заявил Дразус Рэнциус, - ей достаточно только довести это до внимания Лигуриуса, первого министра Корцируса. Замена, возможно более угодная ей, будет немедленно предоставлена.
– Пока Ты назначен служить моим телохранителем, - напомнила я, - Ты повинуешься мне. Я сама решу, когда, или если, Ты будешь освобождён от твоих обязанностей, или даже если Ты должен быть полностью освобождён от обязательств
– Да, Татрикс, - глядя сквозь меня, ответил он.
– Я вполне довольна твоей службой, - постаралась поскорее успокоить его я, - но мне хотелось бы, чтобы она была ещё лучше. Ведь, я - Татрикс Корцируса, не так ли?
– Да, Татрикс.
– И если, например, я вдруг захочу войти в пага-таверну, Ты будешь сопровождать меня, а не препятствовать.
– В большинство пага-таверн, свободным женщинам входить не разрешают, - предупредил Дразус, - лишь в некоторые.
– Понятно, - разочарованно сказала я.
Попытка заставить впустить меня в такое место, как я поняла позже, могло закончиться перебранкой, а то и дракой, следствием чего могло стать раскрытие моего инкогнито. Обычной же свободной женщине, можно было бы просто запретить пересекать порог заведения.
– Кроме того, - продолжил он свои объяснения, - даже получив соответствующее распоряжение, я не могу сознательно вести Вас в те места где Вам грозила бы опасность, например, в определенные районы города ночью. Моя обязанность защищать Татрикс, даже от неё самой, поэтому я не могу подвергать Вас неоправданному риску.
– Ты – превосходный телохранитель, Дразус, - уже раскаиваясь в своей вздорности, сказала я.
– Ты прав, конечно.
– Я мог бы отвести Вас в таверну, в которой обслуживаются семьи, -предложил мужчина.
– Это совсем не та таверна, которую я имела в виду, - вздохнула я.
– О-о-о, - удивлённо протянул он.
– А рабынь могут впустить в пага-таверны, или нет? – не зная ещё зачем, поинтересовалась я.
– Если только по поручению, или в компании свободного мужчины, -удивлённо ответил он.
– Кажется, об их чувствительности не особо беспокоятся, - усмехнулась я.
– Иногда, - добавил Дразус, - рабовладельцы даже могут взять своих женщин в такое место, чтобы они могли видеть пага-рабынь, и танцовщиц, и таким образом поучиться у них, как служить своему господину ещё более восхитительно и сладострастно в их собственных домах.
– Что, если я переоденусь в рабыню? – вдруг озвучила я сформировавшийся в моей голове план авантюры.
– Это невероятно! – воскликнул он, на миг впав в ступор.
Я был довольна, что эта мысль, очевидно, лишила его обычного хладнокровия. Мне даже стало интересно, а не размышлял ли он втайне от всех о том, как бы выглядела я, будучи одета как рабыня, или возможно даже, в одних цепях, без всякой одежды вообще. Не исключено, что многих мужчин, волновал подобный вопрос – какова я без одежды. Не скрою, я всегда довольно ревниво относилась к своему телу, и меня не могло не интересовать мнение других о том, как оно выглядит. У меня никогда не было хозяина, который мог бы просто приказать, чтобы я разделась. Меня, конечно, видели голый, мужчины в моей квартире, когда они сорвали с меня полотенце. Но я так же помнила, как небрежно и рационально они обращались со мной, как они безразлично ввели мне содержимое шприца, как спокойно заткнули мне рот и, втиснув в железный контейнер, пристегнули меня там кожаными ремнями. Признаться, к своему разочарованию, я не заметила никакого их интереса к виду моего обнажённого тела.