Кейн. Ветер ночи

Вагнер Карл Эдвард

Кляня себя за непростительное легкомыслие, Кейн повернул обратно. Он передвигался так бесшумно, что оказался рядом с Хефом прежде, чем тот остановил его. Меч Хефа сверкнул в воздухе, но бандит уже узнал массивную фигуру Кейна.

— Порядок, — шепнул он, расстроенный от того, что Кейну удалось подобраться к нему незаметно.

— Боулус проходил тут? — И сам он уже знал ответ на свой вопрос…

— Не-е… Разве что проскользнул мимо меня так же тихо, как ты.

— Скверно, — заскрипел зубами Кейн. — Его нет на посту.

Чувство

опасности усилилось. Если Боулус заметил что-то нехорошее, он должен был сообщить Хефу. Но вокруг царила тишина.

— Может, он отошел? — предположил Хеф. — Ты так тихо двигаешься. Раз ты его не увидел, он мог не заметить тебя.

— Может, и так. Проверю еще раз. Смотри по сторонам.

Кейн бесшумно отправился назад. По-прежнему никаких следов Боулус. Кейн тихо позвал его по имени, хоть делать это было рискованно. Даже эхо не отозвалось. Даже ночные птицы молчали. Словно что-то напугало все живое и заставило затаиться.

Взбешенный Кейн вернулся туда, где оставил Хефа. Липкий страх ухватил его за горло. Кто-то подкрадывался к нему?..

Пароля Кейн не услышал. Хефа на посту не оказалось.

Чувствуя, как напряглись мышцы шеи, Кейн стал искать Хефа. Ничего примечательного, никакого признака схватки. Ни-че-го! Он направился к святилищу, но неожиданно споткнулся, наступив на что-то. Башмак. Башмак Хефа. Пораженный, Кейн поднял его. Сквозь пальцы потекла теплая и липкая жидкость. Лодыжка была срезана идеально ровно в том месте, где кончалась выделанная кожа башмака. И ведь ни звука не раздалось!..

Когда Кейн вынырнул из ночного леса, Левардос заметил, что его хозяин встревожен. Но бандит лишь покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Кейна.. Его пергаментно-бледное лицо оставалось настороженным.

Отрывистым шепотом Кейн велел Вебру и Хай-гану немедленно вернуться в храм. В зарослях послышался приглушенный шум. Что-то ужасное и смертельно опасное бродило рядом — совсем рядом.

— Кейн! Что это? — прошептал Левардос.

— Точно не знаю, — прошептал тот в ответ. — Боулус пропал. Хеф тоже. Что-то забрало Хефа в мгновение ока. Я был в нескольких метрах… и ничего не услышал. Осталась только его нога. Лежала на земле, как брошенная кукла!

— Почему не было шума? Ты должен был услышать звон стали. К тому же человек, как правило, вопит, когда ему отрезают ногу!

Кейн еще сильнее нахмурился.

— Ее отрезали не мечом. Крови там было не больше, чем вина в опрокинутой рюмке. Какая-то тварь унесла его; тварь с челюстями, как у дракона, которые она может сомкнуть в одно мгновение и не заметив, что откусила кусок человеческого тела…

— Но такой громадный зверь! — возразил помощник. — Мы бы его увидели. Услышали…

— Тем не менее мы не слышали.

Братья выбежали из зарослей.

— Быстрей! К святилищу! — бросил Кейн. — Что бы ни бродило снаружи, но стены должны нас защитить.

Привязанные кони сорвались…

послышался их топот. Секунду Кейн размышлял, не бросить ли их на произвол судьбы, однако решил, что лучше не рассчитывать только на собственные ноги.

— Верните коней, — приказал он Вебру и Хай-гану.

Войдя в храм, он понял — что-то не в порядке. Он оставил зажженный факел у алтаря — теперь тот лежал, погасший, на каменных плитах. Сетеоль исчезла.

Кейн вытащил из щели в стене оставшийся факел. Тот уже почти догорел. Может, факел у входа сам упал и погас? Но Сетеоль… Времени для домыслов не было. Снаружи раздался ужасный вопль. Другой голос — грохочущий бас Вебра — сыпал проклятиями и завывал. Затем послышалось пронзительное ржание коней, которое заглушило все остальные звуки. Кони умчались прочь.

Кейн раздул факел, и тот разгорелся ярким пламенем. Клинки мечей зазолотились, когда они с Левардосом выскочили из опустевшего святилища. Но было поздно, круп последнего из коней растаял во тьме. Оба брата исчезли. Кейн окликнул их только раз — на ответ он не надеялся.

— Тень! — выдохнул Левардос.

— Ах ты… — прошипел Кейн и высоко поднял факел.

Четких очертаний у твари не было. Можно было разглядеть лишь тень — она извивалась между деревьями, проплывала над грудами камней. Тень метнулась назад слишком быстро, и как следует разглядеть ее не удалось.

— Что это? Где оно? — тяжело дышал Левардос.

В свете факела они огляделись. Вокруг не было ничего, что могло бы отбрасывать такую тень. Не раздалось ни звука, не шевельнулась ни одна ветка.

— Что-то летающее? — предположил Кейн, хотя способ, которым охотилась тварь, опровергал такое предположение.

Факел мигал и дымил. Смола уже почти выгорела.

Когда огонь выдохся, бесформенная тень двинулась к ним в лунном свете. Ужас вонзил ледяные когти в глотки людей. Кейн, сыпля проклятиями, снова раздул факел. Искры посыпались во все стороны. Пламя полыхнуло еще раз. Тень отступила. Люди все еще не могли понять, что останавливает ужасную тварь, не давая ей приблизиться к храму.

— Возвращаемся в святилище! — Кейн приказал. — По-моему, оно ненавидит свет.

На одном дыхании, спотыкаясь на грудах камней, влетели они внутрь храма. Толстые стены, казалось, защищали от неведомого, которое таилось во тьме. Факел разбрасывал искры и коптил.

— Другие факелы у нас есть? — спросил встревоженный Кейн.

— Пропали вместе с конями и прочим добром, — вздохнул Левардос.

— Тогда давай поищем, что тут можно запалить.

Кейн прошелся по замусоренному полу святилища. Сапог наткнулся на груду гнилой древесины. Она разлетелась от пинка, превратившись во влажную, раскрошившуюся массу. Голые камни и изъеденные плесенью гниющие останки… Уцелевшая крыша уберегла храм от падающих веток, покрывавших землю снаружи, и не позволяла разрастись зелени внутри.