КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

Млечин Леонид Михайлович

Военный совет предложил освободить Жукова от должности главнокомандующего Сухопутными войсками и заместителя министра Вооруженных сил. 3 июня Совет министров принял это предложение. Жукова отправили командовать войсками второстепенного Одесского военного округа.

На пленуме ЦК в феврале 1947 года Жукова вывели из числа кандидатов в члены ЦК. Когда пленум проголосовал, Жуков встал, несколько помедлил, затем повернулся направо и четким строевым шагом вышел из зала. Обычно вслед за исключением из ЦК следовал арест…

Положение Жукова в Одессе

было очень тяжелым. Местные власти и политорганы вели себя с ним самым оскорбительным образом. После отъезда Жукова на его даче был обыск. Кончилось это тем, что маршал свалился с инфарктом.

20 января 1948 года специальным постановлением ЦК «вынес т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания. Одновременно ЦК ВКП(б) освободил т. Жукова с поста командующего войсками Одесского военного округа для назначения командовать одним из меньших военных округов».

Создается такое ощущение, будто Иосиф Виссарионович ревновал Жукова, завидовал его славе. Но ведь солнце не может завидовать луне? Сталин — такой великий — вдруг завидует простому маршалу?

Профессор Владимир Павлович Наумов:

— Сталин пытался закрыть историю войны. Ему многое хотелось забыть из того, что было. Он потому и пленных загнал в Сибирь, чтобы они не рассказывали, как все было, не напоминали о поражениях, о том, как миллионы людей попадали в окружение.

Сталин запретил генералам и маршалам писать мемуары. И постепенно сделал так, что ветераны войны перестали носить ордена. Сказал: пора гордиться орденами, полученными за восстановление страны.

Жуков командовал округом, а по всей стране одного за другим брали его бывших подчиненных и людей из его окружения. Будущий генерал госбезопасности, а тогда сотрудник военной контрразведки Борис Гераскин 31 декабря 1947 года был включен в оперативную группу для проведения обыска на квартире бывшего водителя маршала Жукова. Самого водителя уже арестовали в гараже военного министерства.

Семья водителя жила в бараке в Хамовниках. Жена готовилась в Новому году, двое детей играли на полу. В буфете нашли пистолет, о котором были предупреждены заранее.

Еще две оперативные группы в тот же день отправились на квартиры двух близких Жукову офицеров.

Арестованных обвиняли в том, что они участвовали в заговоре, во главе которого стоял Жуков.

Профессор Наумов:

— В переписке министерства государственной безопасности Жуков именовался так: «человек, претендующий на особое положение». Это был первый шаг к аресту.

Жукова пытались обвинить в тривиальном уголовном преступлении — мародерстве.

Министр госбезопасности Абакумов доложил Сталину, что арестованные сотрудники госбезопасности, работавшие в советской военной администрации в Германии, на допросах рассказывают, как вывозили оттуда ценности на советских военных самолетах. В их показаниях значился и Жуков, которому передавались самые ценные вещи.

Бывший адъютант маршала дал

показания о том, что Жуков вывез из Германии много трофейных ценностей. В январе 1948 года на квартире Жукова в Москве был проведен негласный обыск. Цель обыска, докладывал министр госбезопасности Виктор Абакумов Сталину, состояла в том, чтобы «разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями».

«В процессе обыска чемодан обнаружен не был, — доложил Абакумов, — а шкатулка находилась в сейфе, стоящем в спальной комнате. Дача Жукова представляет собой по существу антикварный магазин или музей, обвешанный внутри различными дорогостоящими художественными картинами, причем их так много, что четыре картины висят даже на кухне…»

Сталин поручил секретарю ЦК Андрею Александровичу Жданову вызвать к себе Жукова и получить от него объяснения.

Жуков все серьезные обвинения отрицал, но признавался в ошибках: «Картины и ковры, а также люстры действительно были взяты в брошенных особняках и замках и отправлены для оборудования дачи, которой я пользовался. Я считал, что все это поступает в фонд Министерства госбезопасности, т. к. дача и квартира находятся в ведении МГБ».

Иначе говоря, своего у маршала ничего не было, все, чем он пользовался, оказалось казенным.

Имущество у него отобрали. Сохранился «Акт о передаче Управлению делами Совета Министров Союза ССР изъятого Министерством государственной безопасности СССР у Маршала Советского Союза Г. К. Жукова незаконно приобретенного и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов».

Неужели маршал был таким любителем красивых вещей?

Профессор Наумов решительно отмел это предположение:

— Нет, нет! Это потом выяснилось. Обвинения были сняты. Дело, заведенное в МГБ на Жукова, пухло, а он по-прежнему оставался на свободе, его отправили командовать Уральским военным округом. Зато продолжали брать людей из его окружения.

Одним из них был Герой Советского Союза генерал-лейтенант Владимир Крюков, бывший командир кавалерийского корпуса. Он был очень близок к маршалу Жукову, поэтому его посадили — в сентябре 1948-го. Вслед за ним арестовали его жену Лидию Андреевну Русланову, замечательную исполнительницу русских народных песен.

Генерала Крюкова арестовали для того, чтобы он дал показания о враждебной деятельности Жукова. Его привезли в министерство государственной безопасности.

Следователь сразу предупредил:

— Ты уже не генерал, а арестант, станешь запираться, будем бить тебя как сидорову козу.

Крюков возразил:

— Я еще подследственный, и из генералов меня не разжаловали.

Следователь подвел его к окну и сказал:

— Вот видишь там народ? Вот они подследственные. А ты уже осужден. От нас на свободу возврата нет. От нас дорога только в лагерь.

Крюкова доставили к самому министру госбезопасности Абакумову. Министр объяснил:

— Будешь упорствовать, будем бить и искалечим на всю жизнь.