Кидонианка
Шрифт:
–Да ясно, ясно.
Адам прищурился.
– А можно я его обыщу перед выходом? Не хочу опять сесть в тюрьму.
– Ты пробыл там два дня!
– В прошлый раз – да, – согласился пилот. – А до этого?
– А до этого сам виноват! – Гэри обернулся к аламарси. – Вздумаешь меня лапать на выходе – я тебе руки отрежу и скормлю…
– Портовым крысам, я помню, да. Уже сорок раз слышал. Это же даже не смешно, зачем ты повторяешь?
– Однажды подвернется подходящий порт, и я тебе все на практике покажу.
– Жду не дождусь.
На приборной панели замигали красные индикаторы и Адам вернулся в кресло.
– Ты глянь, сколько народа, – он
Даже чахлые приборы этой посудины сумели различить очереди из десятков тысяч кораблей, протянувшиеся от ближней орбиты Михъельма в бесконечность. Все суда выстроились в безумно длинные стройные линии, словно ниточки паутины. Каждая вела к отдельной пограничной станции, коих оказалось неприлично много для такой невзрачной метрополии, как Михъельм. Среди немногих упоминаний Михъельма в ИнтерСети вряд ли нашлась бы хоть одна новость, оправдывающая массовый досмотр прибывающих судов. Да и зачем понадобились такие странные меры? Есть же хорошие орбитальные сканеры, которые без труда «просветят» машину на большом расстоянии.
– Попахивает подставой, – заметил пилот, когда закончил изучать приборы. – На орбите целая армия, как будто готовятся к войне. Что говорит твое офицерское чутье?
Ивар поморщился: большую часть жизни он провел на военном флоте, но каждое упоминание об этом неизбежно вызывало воспоминания о печальном финале. Трибунал, увольнение с позором и лишение всех наград – после такого не очень приятно называть себя «офицером».
– Скорее, новой войной. Мы тут никому не сдались, тем более никто не стал бы гоняться за нашей развалюхой на линкоре 1 . Я даже боюсь представить, сколько попаданий она сможет выдержать.
1
Линейный корабль – неповоротливая, тяжело бронированная и вооруженная под завязку военная машина.
– Нисколько, – пилот махнул рукой. – Мне кажется, мы взорвемся, если просто хорошенько ускоримся. И маршевый 2 движок глохнет каждый раз как последний, ему перегрузки противопоказаны.
Ивар усмехнулся: будет забавно если он, ветеран Галактической, умрет не от руки грозного неприятеля, а от превышения скорости.
– Слушайте, а чего к нам опять прицепились? – спросил Гэри. – Мы уже и пропуск раздобыли, что в этот раз не так?
– Думаю, их смущает наш транспорт. Человек, летающий на таком хламе, явно не дорожит своей жизнью, а значит, вызывает подозрения.
2
Маршевый двигатель – основной двигатель корабля, который его разгоняет. Дополняется маломощными маневровыми, которые помогают менять курс, вектор движения, поддерживать орбиту и в других не связанных с разгоном задачах.
– Это мы вызываем подозрения? – возмутился Адам. – Я транспорт и похуже видал.
– На обывателей мы точно не похожи, – Ивар встал и попытался размять затекшую спину. – И давай начистоту: нормальными людьми нас тоже не назвать. А у пограничников чутье на разный сброд.
Гэри расхохотался.
– Это уж точно! Я до сих пор не могу поверить, что мы похитили барона Самборы и выжили. Кто еще так делал?
– А кое-кто вдобавок поджег его дом, –
– Двадцать миллионов? Это в какой валюте за такую мазню платят миллионы?
– В шармах, конечно.
Ивар родился и прожил большую часть жизни на Кидонии, и привычка оценивать все вещи в галактике только в кидонианских шармах осталась с ним навсегда.
– Какой дорогой хлам! – воскликнул пилот. – Ох и не понимаю я вас, планетников.
С точки зрения аламарси, все, что нужно для жизни, можно уместить в рубке пилота, а эти картины, бумажные книги, цветы и деревянная мебель – ненужное барахло. Наверняка старый потрепанный грузовик напоминал ему родной дом. Во время службы Ивар часто бывал на кораблях-ульях аламарси с дружескими (и не очень) визитами, так что видел, как там живут люди: семьям выделяют крохотную каюту-студию, отделенную от соседней тремя стенами и занавеской. Именно поэтому суда алармаси и называют «ульями»: таких «сот» внутри сотни тысяч и в каждой по два-четыре жителя. Душевые, кухни, комнаты отдыха – все общее. После десятилетий, проведенных в подобной обстановке, любое пространство, не заполненное полезным оборудованием, вызывает ощущение неестественной роскоши.
Через несколько минут диспетчер потребовал заглушить маршевый двигатель и дальше корабль пошел только на маневровых. Впереди показалась пограничная станция «Флориана» – гигантская бесформенная конструкция с сотней сквозных ангаров, через которые бесконечной вереницей протянулись темные силуэты кораблей. Ни один из них не получил персонального приглашения: они даже не садились на платформу, просто шли ровным строем через мощные внутренние сканеры и на той стороне беспрепятственно уходили в атмосферу. Что такого интересного пограничники нашли в команде Ивара?
Да и вообще, в нормальных метрополиях корабли проверяются орбитальными сканерами на ходу, никто даже не говорит им, куда и как лететь. Это, плюс огромный боевой флот на орбите (а михъельмцы пригнали сюда несколько эскадр), говорило о серьезных проблемах на поверхности. Застрять на чужой планете во время войны – самый худший исход из всех.
В доке Адам аккуратно усадил машину на указанную площадку и шумно выдохнул.
– Гидра, я еле довел нас, – сказал он, вытирая со лба пот. – Маневровые на правом борту почти не работают. Еще чуть-чуть и решили бы, что мы идем на таран.
– За это мы тебя и уважаем, Адам. Ты говоришь о проблемах только после того, как они нас чуть не убили.
Гэри расхохотался и принялся шарить по сумкам в поисках чистой рубашки. Адам последовал его примеру, а Ивар решил посмотреть, кто же собрался их встречать. На камерах появился целый отряд вооруженных людей: все в масках, черно-серых доспехах Монархии (читай: Земной империи) и знаками белых пауков на плечах. Оружие наизготовку, направлено на шлюз, словно ждали террористов, а не трех побитых жизнью бродяг.
Ивар приблизил изображение и рассмотрел солдат поближе: новенькие винтовки, только с конвейера, даже смазка заводская. Бронепластины на доспехах без единой царапины, идеально гладкие, надраенные до блеска. Не к добру это, ведь последние годы Монархии дались очень тяжело. Страна давно оказалась на грани дефолта и гражданской войны, а Михъельм и другие планеты не раз поднимали вопрос о независимости. Когда в такой ситуации кто-то снабжает бойцов одной из потенциально мятежных планет новеньким оружием, стягивает к орбите внушительный военный флот и устраивает досмотр каждого прибывающего судна – это говорит само за себя.