Кидонианка
Шрифт:
Ивар выхватил девушку из толпы и направил к посадочной площадке странных желтых машин. Ближайший транспорт услужливо распахнул дверь, и кидонианец прыгнул в него. Розали сделала то же самое, но ударилась головой о раму и прошипела самое страшное ругательство, на которое было способна: «Зараза!»
Внутри оказалось тесновато и не нашлось никаких приборов, штурвала или пилота.
– Земной биохим 18 , – скомандовал Ивар.
– Уточните, пожалуйста, – попросила машина красивым, но полностью безликим голосом.
18
«Земной
– Главный корпус, Центр генетических исследований. Припаркуй нас на площадке для персонала, где меньше зевак.
– Это запрещено, – ответил робот и плавно оторвался от земли.
– А за деньги?
– Я не беру взяток.
Розали усмехнулась – никогда не слышала, чтобы роботам можно было дать на лапу.
– А как насчет человека, который тебя обслуживает?
– Плюс двести нулевых, – согласилась машина и на окне появилась голограмма с числом. – На отдельный кошелек.
Ивар ухмыльнулся и провел запястьем над фантомными цифрами.
– Я не первый раз на Земле, – пояснил он.
За окнами побежали однообразные улицы из стеклянных зданий. Между крышами раскинулись мосты причудливых форм, усеянные колоннами, статуями и живой растительностью. На некоторых девушка заметила маленькие частные домики, судя по всему, местных богачей.
Горизонт блистал идеальной синевой, в небе ни облачка, а город под ним казался бесконечным. Будто на Земле ничего больше не было, кроме бетона и стекла.
– А что будет, если ты не справишься завтра?
– Меня или посадят, или убьют. Для михъельмцев все закончится полным фиаско, революция псу под хвост.
Розали прыснула.
– Что? – удивился Ивар.
– Никогда не слышала такого выражения.
– Ты сама невинность.
– А почему «под хвост»?
– Ты знаешь, что у собак под хвостом?
– А… фу.
– Вот именно.
– А почему вообще все началось? На Михъельме так плохо жить?
– И не только на нем. Многие планеты мечтают потребовать у землян достойного отношения, но никто не решается взять инициативу. Они смотрят на соседей, которые по итогам Галактической вышли из Монархии, и завидуют подъему уровня жизни. Это кажется абсурдом, но по какой-то причине отделение экономики от Земли делает людей богаче. Думаю, причина в том, что правительство больше заботит постройка нового военного флота, чем восстановление провинций – некоторые миры до сих пор лежат в руинах, в которых еще живут люди. Монарх давно сошел с ума и потерял связь с реальностью.
– Это ужасно…
Розали всю жизнь была уверена, что за пределами Поместья Спящих солнц галактика состоит лишь из чистых метрополий и счастливых людей. А тут беженцы, войны, планеты в руинах…
– Прибываем в место назначения, – сообщила машина. – Спасибо, что воспользовались нашими услугами.
– Еще бы! – Ивар первым выбрался на площадку и помог Розали не удариться о дверь. – Двести нулевых за лишний десяток метров.
– Хорошего дня, – словно в насмешку сказала машина и уплыла в сияющие
Новое место, на первый взгляд, не отличить от предыдущих пейзажей: кругом был все тот же бетон, стекло и полимеры. Но здание перед путниками оказалось вовсе не небоскребом, а скромным по земным меркам строением, не выше десяти этажей.
«Центр генетических исследований» – сообщила огромная фантомная вывеска над входом.
Внутри на пришельцев нахлынули прохлада, тишина и темнота: атмосферный и звуковой щиты отрезали университет от внешнего мира, словно и не было снаружи жаркого полуденного солнца Земли.
Ивар несколько минут рассматривал таблицу с номерами кабинетов, пока не нашел нужный.
– Пошли скорее, и так опаздываем.
Розали засеменила следом за ним по просторным коридорам института и поразилась любви ученых к свободному месту. Его здесь было безумно много: в коридорах могли разминуться два космических корабля, не меньше. После комнатушки три на три метра в таких помещениях начинается агорафобия.
Холлы состояли из одних только дверей и табличек. Местами те перемежались с портретами хмурых людей и информационными табло, но унылость картины это не скрашивало.
Шли долго. Через какое-то время Розали поняла, что не выберется отсюда сама: никакое чувство направления в таком лабиринте не поможет. Наконец, Ивар остановился у небольшой полупрозрачной двери, которая втянулась в стену при их приближении.
– Добрый день! – громыхнул кидонианец.
В помещении Розали разглядела только ряды однообразных металлических шкафчиков без дверей или ручек. Людей видно не было, но, судя по чавкающим звукам, рядом все-таки находилось живое существо.
– О! – воскликнул мужчина из-за угла. – А я уж думал, вы не придете.
– Прошу прощения, задержались в дороге. Все готово? Что насчет камер?
– Отключены, как вы и просили, – навстречу вышел смуглый курчавый молодой человек. Белое одеяние охватило все его тело одним полотном, без швов или застежек. – Боюсь даже представить, к чему такая секретность.
Парень уселся за столик и над поверхностью вспыхнула голограмма с неясными схемами. Рядом с ним из стены выехало длинное круглое устройство, похожее на металлический рукав. Будто зажим на пыточном стуле.
Розали напряглась.
– Кого исследуем? – он заглянул пришельцам за спины, словно ожидал кого-то еще.
– Ее, – Ивар легонько подтолкнул девушку к столу.
Ученый жестом предложил сесть и разместить руку в пугающей штуке. Розали подчинилась. Дискомфорт оказался безумным, а уж когда устройство прижало руку к чему-то острому… она поймала себя на мысли, что прикидывает шансы оторвать зажим и врезать им незнакомца по лицу.
Парень улыбнулся, и нечто холодное скользнуло по коже девушки. Не больно, скорее даже щекотно. Пара секунд, и по голограмме над столом побежали разноцветные кубики. Они начали складываться в скрученную лесенку, похожую на ДНК. Похожую, потому что с ней было что-то не так. Лицо ученого вытянулось, он посмотрел на Розали, потом на голограмму и снова на Розали. Бедняга облизнулся и открыл рот, чтобы задать вопрос, но де Карма резко опустил руку ему на плечо. Парень вздрогнул от неожиданности.