Кидонианка
Шрифт:
– Какие-то проблемы? – с невинным видом поинтересовался кидонианец.
Ученый сглотнул и его губы искривились в нервной ухмылке.
– Н… н-небольшие, да.
– Что именно не так?
Ученый глубоко вздохнул.
– Чтобы сказать наверняка, придется задать вам пару вопросов, – он перевел взгляд на Розали. – Только вы должны отвечать честно, идет?
Девушка закивала.
– С чего бы начать… вы знали своих родителей?
– Нет.
– Мы как раз за этим сюда и пришли, – дополнил Ивар. – Взять генетический отпечаток и найти их.
– Ну, то есть, никогда с ними не виделись?
– Нет.
Ученый потер подбородок и уставился на свои ладони.
– Боже, у меня руки дрожат… – с этими словами он встал и направился за один из металлических шкафов. – Хотите чаю? Кофе? Чего покрепче? Разговор будет напряженный. И раз уж вы платите за анонимность… я бы не стал говорить о таком через ИнтерСеть.
– А вот теперь мне официально не по себе, – с улыбкой ответил Ивар. – Вы же помните, о чем мы договаривались? Никаких следов – после нашего ухода все должно быть уничтожено.
– И теперь я понимаю, почему, – заметил парень и по комнате разлилось шипение кипятка. – Так что, пьете?
– Нет.
– Нет, спасибо.
– А зря, – он вернулся с чашкой едко пахнущего кофе и поставил ее на стол. Розали поморщилась – аромат оказался безумно неприятным, как будто нос выедал. – Прекрасное обоняние, да? Так и знал, – с улыбкой заметил ученый. – В общем, у меня просто нет слов. Вы вообще в биологии разбираетесь? Или в генетике?
– Я знаю, что такое гены, – ухмыльнулся де Карма.
– Тогда буду без заумных терминов… хотя это не даст вам полного понимания, – он вернул руки в голограмму и принялся рыскать пальцами по геному девушки, перебирая отдельные кирпичики. Слева всплыл еще один фантом, на этот раз с текстом. – Отдал на изучение ИИ – сам я такое не осилю, – пояснил свои действия парень. – В общем, ваша мать – обычная женщина. От нее вы получили митохондрии без модификаций, кроме парочки, для защиты от вредных мутаций. Что такое митохондрии – в Сети почитаете. Отсюда я делаю вывод, что вы родились через обычное половое размножение, – Розали почувствовала, как вспыхнули щеки.
Ивар хмыкнул.
– Необычное решение, – заметил он.
– Именно, – согласился ученый. – Тяжело, неудобно, много сил уходит, но некоторым хочется «по-настоящему», чтобы с мучениями. Их выбор. Поэтому митохондриальная ДНК, как я уже сказал, обычная – мы такую зовем «регулярной». По палитре безвредных отклонений делаю вывод, что мать родом откуда-то из кластера Бриэнн 19 , Приоритет или Свободные миры.
Он шумно отпил кофе, обжегся и сдавленно выругался.
19
Кластер Бриэнн – огромный кусок населенного космоса недалеко от Монархии.
– А вот про отца я вообще ничего не могу сказать. Но он точно был – никаких вмешательств, искусственных смешиваний и чего-то еще я не вижу, робот тоже, – ученый ткнул пальцем в другую голограмму. – Но тем необычнее картина… – он выразительно посмотрел на девушку, она намека не поняла и виновато улыбнулась. – Необычнее, потому что гены отца… ну, мягко говоря, странные. Они… как бы выразиться-то… не наши, не из
– То есть, отец был искусственно модифицирован?
– Ну, нет, – ученый замахал руками. – Это вообще исключено. То, что мы видим в ваших генах – безусловно, плод искусственного вмешательства. Но уровень, о котором идет речь, не соответствует нашим возможностям. Как я уже сказал, гены отца вытеснили материнские: у него как будто был встроенный механизм, который химически вырезает ненужное… подчеркну, что это происходило не перед зачатием, где-нибудь в лаборатории, нет. Это случилось уже в момент слияния ДНК: что-то порезало материнский геном и удалило «мусорные» последовательности, такие как гены хвоста или зубов мудрости – их нет!
Ивар проморгался.
– А они должны быть?
– Ну разумеется! Просто в «спящем» состоянии. У всех людей они есть, это нормально. А у вас, госпожа, они удалены, как и большая часть человеческого генома, а то, что добавлено вместо этого…
От такой многозначительности Розали почувствовала холодок в ногах.
– В общем, это вообще не наше. Вы уж простите за прямоту… – повисла пауза, которую заполнили шумные глотки кофе. – Но вы не совсем… человек.
– Звучит обидно, вы же в курсе? – хмуро вставил Ивар.
– Я просто говорю «как есть». Это не оскорбление, а генетический факт. Почти все последовательности, отвечающие за пищеварение, кожу, кости, да вообще все ткани и органы – они другие. Мы с помощником, – он снова указал на голограмму с ИИ, – видим, для чего они служат, но можем только догадываться, как и что они кодируют. В них есть дополнительные молекулы, которые совсем иначе сохраняют информацию. И это не новость, конечно – в галактике полно таких организмов. Но это не может работать с человеком – мы же земляне, все до одного, и где бы мы ни родились, набор «кирпичиков» в ДНК будет один и тот же. А у вас он другой. Причем такой… стройный, складный… мне кажется, кто-то словно бы… собрал гены отца с нуля в том виде, в каком хотел, а потом позаботился, чтобы он мог иметь потомство с людьми. Ведь это вообще неестественно и не должно быть возможно.
Холодок из ног стремительно расползся по всему телу.
– Почему не должно? – удивился Ивар.
Ученый снисходительно усмехнулся.
– Возьмем кошку с собакой: они родом с Земли, как и мы. Но скреститься естественным путем не смогут, никак. Их геном слишком разный, хоть и состоит из одинаковых химических соединений. Что уж говорить о существах родом из разных биомов? Такое невозможно без целенаправленного вмешательства.
– Но вы сказали, что следов модификации нет?
– Именно! Геном идеально чистый, без маркеров, которые бы подсказали, что есть какие-то правки. Поэтому я делаю вывод, что речь об обычном смешении. Но ДНК отца настолько совершенна, что умеет вырезать из материнской ДНК, каким-то непостижимым для меня образом, часть последовательности и оставлять, судя по всему, только то, что отвечает за будущий облик ребенка. То есть, вас, – он указал на Розали. – А все остальное – уже от отца. Я уверен, что вы совсем иначе воспринимаете мир. Может, видите необычные цвета, которых другие люди не знают? Или…